Когда Лисса ушла, Эффи направилась к вольеру. Выпустив своего старого пушистого друга, она играла с ним, пока дождь не усилился настолько, что ей стало жаль вымокшего Рекса. Девушка могла бы продолжить бодрящую прогулку одна, но вспомнила настороженный взгляд Лиссы, как-бы говорящий «не смей волновать родителей». Её забота порой раздражала.
Зайдя в дом и рассказав о посещении Джессики Лиссой, девушка отправилась на кухню. «Ох, от этой беготни есть хочется. Так-так-так, что у нас тут есть», – прикинула она, осматривая полочки. Выбрав самое большое красное яблоко, она почистила его и отправилась в гостиную.
– Надеюсь, ты помыла руки, прежде чем есть, – взглянув с укором, сказала Элеонор.
– Конечно, бабушка, – соврала Эффи, пряча ухмылку за яблоком.
– Гроза почти кончилась. Сходи за сестрой и поедем домой, – попросил Анкель спустя некоторое время.
Доев яблоко и сбегав за Лиссой, Эффи поспешила собираться. Попрощавшись с бабушкой и дедушкой, девушки с родителями отправились домой. По пути в Берлин Лисса читала очередную историческую книгу, а Эффи любовалась открывающимися видами из окна и напряжённо думала о своём сне, о месте, где она родилась: «Интересно, какая погода в Египте осенью? Наверное, там до сих пор жара. Уж точно теплее, чем здесь». В голове всплывали лишь очертания песчаных холмов, пирамид с картинок книг и верблюдов, ассоциировавшихся у неё с пустыней, ведь ей только предстояло узнать о своей родине.
Восемь лет назад
Берлин, июнь 1968 года
Несмотря на хороший прогноз погоды на ближайшую неделю, природа словно решила взбунтоваться. Теплый июньский ветер вдруг сменился холодным потоком с севера. Надвигавшаяся гроза взбудоражила двух маленьких девочек. Их большой дом, стоявший на окраине Берлина, укрывал их от любой непогоды.
Старшая Лисса прижалась к маме, когда засверкали молнии и ударил первый раскат грома. Та потрепала её по копне золотистых волос в успокаивающем жесте.
В это время семилетняя Эффи выбежала наружу под тёплые капли дождя. Подставив тёмную макушку головы и раскинув руки в стороны, она начала кружиться на месте, пока не услышала недовольный возглас матери, вышедшей на крыльцо. Только промокнув до нитки, девочка вернулась к волновавшимся родителям, ожидавшим её на пороге, безумно счастливая.