Конец гармонии. Запретные чувства - страница 13
Я не отреагировал на столь незначительное опоздание и вместо ругани разломил пышную булочку с румяной корочкой. Зазвенел колокольчик – и на стол выплыла первая перламутровая каша с янтарным бульоном.
Приближалось время для поездки в бюро на очередное совещание. В тот ранний утренний час, когда солнце только-только позолотило кроны деревьев, а передо мной лежали молочные реки и кисельные берега, мир будто становился чуточку лучше.
На выходе я приказал Фреде распорядиться насчёт починки дверей, а после сел в машину и покатил по хрустящей гравийной дорожке. Я выехал из поместья и легонько откинулся на мягкие подушки. Пришлось включить радиоприёмник, что лежал на соседнем сидении. В дороге, я задумчиво смотрел вперёд и незаметно покачивался в такт звучания скрипки.
Май благоухал по-весеннему пряно: смолистой хвоей, первой зеленью, далекими огнями горящих костров из тел террористов… На обочинах раскрывали лепестки одуванчики, утренний туман стлался над низинами.
В воротах бюро караульные свистом остановили машину для проверки документов. Я вскинул руку и показал бумаги, а после миновал арку и прошел по залам с инкрустированными полами и живописью на стенах. В бюро меня уже ждал с обветренным лицом и со странной улыбкой начальник Генштаба Триммель.
– Приветствую, хайвенгруппенфюрер, – сказал он и как обычно строго пожал руку. – У вас небольшие проблемы.
– Приветствую, Хайвсмаршал. Что случилось? Не слышал ни о каких проблемах! – соврал я и нагло улыбнулся в ответ.
– Вас требует к себе королева Ликтиды. Вы что-то натворили? Лучше сразу признайтесь. Может, тогда я смогу хоть чем-то помочь. Весь штаб знает, в каких вы отношениях с Ауранцией, и…
– Прошу простить, гер Триммель, но я не понимаю, о чем вы говорите.
Очередная ложь. О, великое искусство вранья! Столь изощренное, многогранное, карающее за своё использование ремесло. Сколько поколений мастеров вышло из-под твоих адептов… Для одних ложь становилась единственным способом выжить – как рыбы, ловко лавируя в мутном потоке, они пытались обмануть саму жизнь. Другие делали враньё оружием, смертоносным и тайным, как тихий выдох яда. А для меня ложь стала очередным инструментом очередного поля боя.
– Тогда вот, держите, – он протянул конверт. – Люди Ласина Кардо передали это ещё ранним утром. По ощущениям, там фотография.