– Как же так, Ша́ндор… или Шандо́р, как тебя правильно называть?
– Лизавета, зови меня так, как привыкла.
– Но почему ты меня ни разу не поправил?
Я вспомнила, как однажды выразила ему свое недовольство тем, что он называл меня Лизаветой, а не Лизой, а он смолчал, когда услышал неправильное произношение своего имени. Почему?
– Сначала было неудобно тебя поправлять, а потом привык.
Он улыбнулся глазами, и внутри у меня забились бабочки.
– Но откуда у меня взялось это имя? Не могла же я его придумать сама!
– Не знаю. На первом курсе я назвал себя Шандо́ром.
– Прости, Динара, – извинилась я за свою оплошность перед девочкой. – В моей голове что-то перепуталось.
Анфиса испачкалась мороженым, так и не осилив его. Шандор забрал остатки и доел сам. Я вынула очередную салфетку и протерла ей лицо и руки. При этом наклонила свое мороженое, и оно капнуло мне на шорты.
– День моего позора только начался, – смущаясь, засмеялась я.
– Папа, папа, пойдем, – потянула Анфиса Шандора.
Я выбросила остатки мороженого в урну, снабдила всех салфетками, и мы тронулись в дальнейший путь.
Пока дети восторгались животными, встречавшимися на нашем пути, я тихо спросила Шандора, как же мне его теперь называть.
– Лизавета, перестань. Зови меня Ша́ндор.
– Кошмар, так опозориться перед твоими детьми.
– В этом нет ничего позорного. Цыгана как не назови, он любое имя примет. Если я скажу, что мне нравится, как ты меня называешь, ты успокоишься?
– Если это действительно так, то да.
Он шел очень близко, мы касались другу друга плечами, но на большее я рассчитывать не могла. Я снова проходила испытание правилом номер один.
Парк устроен так, что все время приходилось идти вверх, но из-за частых остановок – кормления одних животных и разглядывания других, которых кормить нельзя, – идти в гору не составляло труда.
Мы встречали по пути экскурсантов из нашего автобуса, которых я не узнавала, но которые узнавали меня. Они задавали мне разные вопросы о животных в парке, о его обустройстве или как им пройти до пещеры или морского музея, и я отвлекалась на них, предлагая Шандору не ждать меня, а следовать дальше.
Я замечала, как Шандор улыбался, глядя на мою работу с туристами, и мне доставляли удовольствие его одобрительные взгляды. В глубине души мне всегда хотелось произвести на него впечатление.