Она поднесла к его губам лист-стакан, наполненный водой. От напитка ощутимо тянуло стоялым илом.
– Не отравлю, – строго сказала демоница. – Это нужно, чтобы ты настроился на наш мир.
Бадвард молча принял воду и залпом выпил её. Невольно поморщился от затхлого вкуса, но не успел больше ничего сделать, как Клатрис забралась верхом к нему на колени, лицом к лицу. Крепко сжав бёдра охотника ногами, она взяла его за руку и направила вместе с маской к лицу. Он ощутил, как сердце застучало сильнее, разгоняя ритм боя, как в юности на пороге очередного безумного решения.
Лик сиял алой изнанкой уже перед самыми глазами. Бадвард и не думал, что ещё способен так волноваться. Как будто всё внутри него противилось такому поступку. Но демоница придвинулась ещё теснее и взялась рукой за его шею под затылком.
– Дыши, боец, – шепнула она с сарказмом у самого уха, заполняя всё пространство своим приторно-сладким ароматом.
Охотник закрыл глаза, когда лик коснулся кожи его лица. И в первый момент он был холодным как лёд, а потом Бадварда обожгло, точно калёным железом.
Он дёрнулся в попытке убрать от себя маску, но Клатрис помешала. Она с такой силой надавила на его руку, что мышцы онемели.
– Дыши, – рявкнула демоница у самого уха. – Дыши, Жнец тебя побери! Ты должен привыкнуть к ней.
Если бы только это было возможно! Он не мог сделать ни одного движения. Агония парализовала всё тело. Ни вздоха, ни вскрика. Только красная пелена, застилающая собой весь обзор, и кипящая в груди боль.
– Расслабься же, ну? – не унималась Клатрис. – Прими! Это часть тебя, не отталкивай её. Вдох!
Бадвард судорожно втянул воздух сквозь стиснутые зубы, и огонь из груди хлынул в руки и ноги, обжигая их. Демоница прытко соскочила с него. Освобождённый от её хватки, он сполз на землю, не в силах контролировать собственное тело. Кости точно ломались изнутри. Мышцы дрожали, кожу кололо.
Охотник опустил голову, тяжело закашлявшись, и только тогда увидел собственные руки. И не узнал их.
Они больше напоминали лапы ящера, с острыми когтями на длинных пальцах. Он настолько впечатлился, что даже забыл о боли. Так и стоял на четвереньках, рассматривая себя. Потом сел и опустил взгляд.
На нём больше не было одежды, а всё тело, увеличившееся в размерах, покрывала чешуя. Чёрная, с алыми подпалинами на боках. Бадвард осторожно прикоснулся к лицу и нащупал ряды острых клыков во рту, который мог открыть куда шире, чем раньше. Кожа была грубой даже там, где не обрастала чешуёй, и местами выступала шипами.