– Правда-правда?
– Правда.
Дана позавтракала, затем побежала на улицу к Хамо. Олень уже ждал Дану возле двери. Сани были пристегнуты. Дед Арбат вышел на улицу с шарфом.
– Шарф та забыло одеть, сегодня ветер, осторожно. А ты, Хамо смотри за ней.
Арбат зашел обратно в избу.
– Ну что Хамо, помчались! У нас сегодня много работы, надо петли снять, и набрать хвороста. – Дана светилась от радости, дед Арбат не отпускал внучку далеко больше месяца, провинилась, лису с петли отпустила. Дет строго наказал попавших зверей вести домой, зима, нужна еда. Пес Мони и Найда выбежали с леса, вертя хвостиками они тоже собрались с Даной.
– А вот вас мне брать не хочется, много шумите. – Мони заскулил, прижав нос лапами. – Вот-вот, стыдно должно быть, ведь вы охотничьи собаки. А Найда молодец. Мони недовольно посмотрел на гордо поднявший нос Найды. Дана рассмеялась, дав знак Хамо вперед.
Арбат смотрел в окно на уезжающую внучку. Раздался стук в дверь. Зашла соседка Акимовна.
– Привет сосед. Смотрю, внучку снова одну отпустил.
– Отпустил. Все равно дома не удержишь. Тем более с пяти лет на санях, уж десятый год.
– Эх, все равно, я как женщина знающая говорю тебе, советую. Рано для дите на охоте. Вся деревня вон охает, переживает.
– Ты мне тут не сплетничай, а то сейчас, женщина, получишь у меня. – Арбат поднял костыль.
– О, получу, все бы с костылем своим ходил, да замахивался. Я к тебе Арбат по делу пришла. Моему сыну шестнадцать лет. Надо уже думать о невесте. У нас тут глухой север, сам видишь, рано детей женят. Скоро Дане пятнадцать, надо уже подумывать.
– Иш шустрая какая, знающая. Рано ей о будущем думать.
– Стар ты Арбат, с дня на день на тот свет, куда потом Дана?
– Не стар я еще.
– Я ж на потом. Просто не пускай женихов до шестнадцати. Мой Киман силен, смел, умен. Дана будет как за каменной стеной. Я для троих дочерей уж давно женихов нашла, с соседней деревни, все молодцы.
– Знаю. Киман хороший парень. Рядом вырос. А про будущее рано говорить.
– Ничего не рано. Не дай бог что то случится. Дану заберут, землю твою заберут, и оленей. А я отстою! Не дам ее в обиду. Ты меня знаешь.
– Ладно, может ты в чем то и права.
– Думай, а я потом забегу.
Акимовна ушла, Арбат задумался, рассматривая морозные узоры на окне. Не любил он Акимовну. Строгая женщина, грозная. Всю маленькая деревня ее побаивалась. А сын Аким и правда был хорошим парнем, Акимовна никогда с ним не сюсюкалась, как только научился ходить, топор в руки дала, дрова колоть, а в пять лет отправила на охоту. Он тогда к Арбату пришел, сопли по колена, «не умею», – ревел Аким. Арбат год с ним ходил, научил, Акимовну отругал, «злая женщина, один сын у тебя, беречь надо, пять девок родила, со всеми «люлюкалась», а Акима невзлюбила, грымза,» – ругался Арбат.