– А где международный язык общения? – укорил Алексей Иванович. – Без бутылки – их язык не понять!
– У вас одно на уме! Что они о нас подумают?
– Молодец, Мария Ильинична! Правильно межпланетную политику понимаешь, – похвалил Хачатур.
Шатаясь, вышел Вася. Опухший, с вколоченными волосами, небритый и с мутными глазами, сам был как инопланетянин. Часто тишину ночи разрывали душераздирающие выкрики: Вася во сне воевал с ненавистными моджахедами. На правой щеке у него имелся толстый багровый шрам от виска до подбородка. Когда Вася улыбался, лицо делилось на две части. Он подбежал к тарелке, рухнул на колени и, обняв стойку, приложился лбом к холодной поверхности.
– О-о-о!!! Хорошо-о-о! И рассола не надо! – застонал Вася.
Захватив Люлечку, вышла агрессивная Софья Федоровна с массивным черным зонтом. Дождя не предвиделось, а зонт мог пригодиться как оружие.
Жильцы сбились в группу. Приветствовать пришельцев доверили Ивану Кузьмичу и Марье Ильиничне. Но инопланетяне из тарелки не выходили.
Народ, охваченный интересом, пошел по кругу. Иван Кузьмич с флажком и Светланой. Следом в волнении Мария Ильинична с хлебом-солью. За ней Вероника – лузгая семечки и сплевывая по сторонам. Алексей Иванович тяжело шел и думал, как воплотить корыстный план. Грозно потрясая зонтом, прижав к груди таксу, шла Софья Федоровна. Взявшись за руки, шли Сергей и Нина, за ними Хачатур. Замыкал шествие растерянный Калганов: он не знал, что делать.
Никто не заметил, как Профессор положил руки на корпус корабля и впал в отрешенное состояние.
Неопознанный летающий объект жильцов не сильно взволновал. Нашего человека вообще трудно чем-либо удивить. Обходя тарелку, постучали по корпусу пальцем, потрогали металл, заглянули в иллюминаторы, ничего не увидели. Удивлялись в меру и с достоинством. Мы ведь не лыком шиты. Вспомнили про Левшу, Ломоносова, Циолковского – русский человек на все руки мастер, и не такие тарелки сделает.
Вот тарелки из Гжеля одно загляденье и произведение искусства.
– А где пришельцы? Почему не выходят? – не стерпела Софья Федоровна.
– Возможно, погибли, – скорбно склонил голову Алексей Иванович.
– Проходят акклиматизацию, готовятся к встрече, – волновался Хачатур.
– Зажгли бы габаритные фонари! Дали бы знак! – Алексей Иванович, развивал замысел. – Значит, им хана!