Там, где всегда хорошо - страница 9
Оскар бессильно опустился на лавку. Всё пропало, теперь её не вернёшь… Тугая горячая волна вдруг захлестнула горло, ударила изнутри по глазам – и впервые за много месяцев он заплакал: навзрыд, безутешно и горько. Совсем как маленький.
Маленькая дверца
В детстве Тим мечтал стать птицей. Точнее, аистом. Щёлкать клювом в огромном гнезде, ходить по лугу в поисках лягушек, изящно выгибая голенастые ноги, но главное – летать. Мощным взмахом крыла набирать высоту, чувствовать, как утренний ветер холодит подмышки, смотреть, как проплывают внизу высоченные ели Столетней пущи.
Когда у родителей собирались гости, кто-то обязательно спрашивал, предчувствуя потеху:
– Ну а ты, Тим, кем будешь, когда вырастешь?
– Аистом, – уверенно отвечал Тим, и заячья компания покатывалась со смеху.
Только папа не смеялся. Закрыв за последним гостем дверь, втолковывал сыну:
– Пойми, птицы – они другие, нам не чета. Брось ты это, лучше бегом занимайся – будешь, как папка, призы брать. – Отец гордо показывал на полки с кубками. Кубки были блестящие и тяжёлые, Тим уже знал их наперечёт. Смотреть на них было скучно.
Тим послушно скакал по папиным следам, выделывал прыжки и петли – а думал всё про аистов, про небо, про полёт.
Став постарше, он понял, что отец прав: конечно, птицы другие, и зайцу аистом никогда не стать, даже думать смешно. Вот белкой – другое дело!
Белки-летяги жили в берёзовой роще на краю Ясного леса, и Тим каждый вечер прибегал, прятался в высокой траве, жадно следил за невесомыми фигурками, перелетавшими с дерева на дерево: вот юркая тень несётся вверх по стволу, толчок – и бег так просто превращается в полёт, будто по-другому и не бывает!
Однажды он подслушал, как папа-летяга объяснял сыну:
– Главное в нашем деле, Лютик, – выбрать цель, поймать нужный момент и прыгнуть, ни в чём не сомневаясь. Сомнение – враг полёта. А уж как прыгнул – так знай расставляй лапы пошире да хвостом подруливай. Ну что, попробуем вместе?
Маленький летяга нервно кивнул, пронёсся вслед за отцом по чёрно-белой ветке, оттолкнулся – и отважно нырнул в пустоту: вот он уже растопырил лапки, раскрыл свой чудо-плащ, полетел, покачиваясь в воздухе, и скрылся в листве соседнего дерева.
Возвращаясь домой в сумерках, наполненных росой, туманом и тревожными звуками, Тим думал про слова папы-летяги. Он, Тим, бегает лучше этого Лютика, и сомнений у него никаких нет. Не хватает ему только лётного плаща. А эта беда поправимая.