– Ну а ты коротенько, – ухмыльнулся Валерий, присев на кровать Анатолия так, будто тот его пригласил.
– Позвольте, – попросил его жестом встать Анатолий и, понимая, что его слушают все, в том числе юноша и я, произнес: – Все, что нас окружает, – это энергия и информация. Мы живем в энергоинформационном мире. Мы знаем его структуру. На этом вынужден откланяться. – Ион сделал шаг в сторону двери.
Но за ним пошел Валера, и вслед ему полетел вопрос от юноши:
– Это вы на основе чего так решили? На основе корпускулярно-волнового дуализма? Частиц и волн вероятности?
– И что вы предлагаете? – продолжал посмеиваться Валера, провожая Анатолия до коридора.
– Сейчас я ухожу. Можем вернуться к беседе позже, если хотите, – сказал Анатолий и ушел.
А Валера вернулся в комнату с ухмылочкой.
– «Энергия и информация…» – декламировал он, растягивая слова, и на его лице сменялись гримасы глубокомыслия и издевки, должные, кажется, вернуть нас к теме.
– Не поспоришь, конечно, – отозвался юноша. – Но меня больше интересует, что он читал.
Признаюсь, что к тому моменту меня пробрал ужас. Я в отчаянии рухнул на кровать. «Получается, я хочу уйти от Школы, но не могу, – размышлял я, – они настолько прокачали свой эгрегор, что эта слепая сила меня догоняет». Я чувствовал преследование. Самое настоящее. С тем лишь исключением, что преследовал меня не человек, а эгрегор, который не выдыхается и может действовать сколь угодно методично. Раньше такие вещи именовали роком, сейчас – «прикреплением к эгрегору». Как они там говорили? «Случайностей нет, а разум Бога – это мировые течения. Течения».
Тут же мне стали припоминаться их выкладки по поводу демистификации этой тонкой сферы. Они этого не произносили. Но подспудно имели в виду. Бог – это и есть энергия и информация, а с ними – все эгрегоры, которые прежде имели названия в демонологиях народов мира.
«Если же принять за факт, что преследует меня не человек, так как я никому не говорил, что буду здесь и даже сам не знал, где буду, – я старался спокойно рассуждать, – то бежать мне бессмысленно. С большой вероятностью я наткнусь еще на одну „случайность“. И так как эта случайность лежит в поле неизвестного и может быть любой, то лучше уже принять известный контекст».
В том, что Анатолий не агент, я был уверен. Агентура стоит денег. А они уже наладили процесс так, чтобы платили им, а не наоборот. Всего-навсего надо было запрограммировать людей, пришедших на обучение, на трансляцию идей. Таким образом, Анатолий относился к безличной цепочке событий: вор – бетоновоз – клещ – попавшее на ухаб велосипедное колесо – вонючий поддон в руках у мерчендайзера – штраф. Вероятнее всего, он являлся невольным переносчиком «заразы» – неосознанным артикулятором постулатов Школы. Благожелательным человеком, которому не лень выдавить из себя пару слов, чтоб помочь кому-то в этом ответственном проекте под названием «Жизнь».