Мы встречались с Верой каждый день на протяжении недели. Рисовали кривоватые сердечки на песке у Финского залива, забирались на крыши. Они стали отныне нашей слабостью и тайной. Я чувствовал, как утекает время нашего счастья – мое пребывание в Петербурге подходило к концу. Наше благоденствие порой омрачалось и тучами, и тяжелым спором. Но мы договорились любить друг друга, несмотря на идейные разногласия и расстояния. Любить и верить. Верить и ждать. И клялись в этом. И в минуту сладкого напряжения Вера попросила поклясться еще «кое в чем».
– В чем же? – спросил я, чуть не проронив «в чем угодно!».
– Что ты напишешь книгу, как мечтал!
Знала бы ты, моя дорогая, как мечтал бы я не писать! Каким злополучным заложником я себя ощущал.
Вернувшись домой, я практически сразу приступил к написанию. Однако рожал я не книгу, а статью для комитета, в котором работал Виктор Марленович. Я хотел подготовить анонимный сдержанный материал, в котором не было бы ни предвзятости, ни высокомерия, ни фанатизма (ох как грешит им религиозная сфера!).
В своей статье я развивал мысль о том, что Школа, которая, как я выяснил, брала в аренду помещения у общеобразовательных Школ или университетов по всей России и странам СНГ, благодаря простоте своей системы, доступности упражнений и отсутствию философско-религиозной начинки метит на то, чтобы стать неким общеобязательным и трансгуманистическим фундаментом.
Претендует даже не столько на лидерство в области коучинга и самопознания (это место и так с нулевых за нею), а на то, чтобы слиться с самой легальностью и государственностью. Школа претендует на роль третьей негласной ветви образования, второго направления медицины. Она стремится стать достойной альтернативой государственной религии, эдаким светским мировоззрением. И суперэго этой Школы лежит в трансгуманизме, а не в эзотерике или милленаризме.
С публицистической фривольностью я замечал в статье, что Школа каким-то (магическим, верно) образом даже смыла с себя флер культуры нью-эйдж, частью которой является. Не говоря уже о том, что ее невозможно уличить в шаманизме, волховании, колдовстве, даже несмотря на то, что некоторые практики могут проходить на капищах. И, признаться, я уверен, что за этим стоит не только грамотная работа отдела маркетинга, но и известные пассы школьных преподавателей, которые, полагаю, доводят эгрегор Школы до нейтральности яичной скорлупы (это метафора, разумеется). Ну если бы эгрегор был гомункулом, то