Но венед почему-то сидит, старик ловит вопросительные взгляды.
– Чего-то не хватает? – спросил старец, рассеянно хлопает густыми ресницами. – Ах да! Кто ж в темноте вкушает!
Он быстро достал из другого кармашка ивовую палочку, подмигнул, бросил на траву. На палочке вспыхнули, забегали крохотные огоньки, они растут, сливаются в единое пламя, Йошт зажмурился от яркого света, отстраняется.
– Жарковато… Так и рощу спалить недолго! – Старец протягивает ладонь к огню, горячие языки касаются кожи, содрогаются, пламя пошло на убыль, превратилось в небольшой костер. – Ну вот. Другое дело!
Он улыбнулся, посмотрел на Йошта, но венед по-прежнему сидит, смотрит грустными глазами.
– Не то?
Старик непонимающе чешет затылок, шлепает губами, внезапно хлопнул себя по лбу, вновь щелкнули пальцы. На скатерти тут же появилась целая гора всевозможных ложек – медные, деревянные, серебряные. Брови венеда невольно поползли вверх – у всех ручки плавно переходят в лебедей, жаворонков, голубей и еще каких-то совсем причудливых птиц.
– Я ж забыл, что теперь ими орудуют. А раньше как-то руками обходились…
Йошт поначалу ест робко, отщипывает кусочки от теплого хлеба, потом подхватил миску с кашей, деревянную ложку и стал сгребать с краев наваристую с мясом гречиху, миска горячая, каша обжигает рот, Йошт вкусно жует. Старик довольно смотрит на карпенского паренька, кивает.
Совсем рядом громко треснула ветка, зашелестели кусты, округу огласил протяжный вой невиданного зверя, хрюканье и чавканье. Лохматый пес зарычал.
Йошт таращит глаза в темноту, с раскрытого рта валится каша. Из примыкающих к полянке берез и молодого дубняка вспыхнули разноцветные глаза, немигающим взором следят за Йоштом.
– Опять расшалились, – недовольно произнес старец, помогает гостю откашляться. Сдвинул брови, крикнул сердито: – Кыш отсюда! Гостя спугнете! Вон, уже трясется как осиновый лист на ветру.
Глаза один за одним стали гаснуть, хрюканье и чавканье прекратились.
Йошт перевел дух, с интересом рассматривает старичка. Лицо у него веселое, светится задором как у ребенка.
– А вас как кличут?
– Разве не сказал? – удивился старик, скребет лысину. – Старею, старею… Люди меня Кродо зовут. Эй, ты чего рот раззявил? Смотри, муху проглотишь. Богов, что ль, никогда не видел?
Венед с трудом протолкнул кусок в горло.