– Хочу финик. И глиняную лошадку. И свистульку!
Сивилла, не успевшая осознать, что случилось, только хлопала глазами. Наконец ответила:
– Где ж я тебе возьму?
Девочка возмутилась:
– Как это где? Финики у тебя в кладовке, в третьем мешке за репой. А игрушки завтра принесет бродячий торговец. Ты разве сама не знаешь? – Она посмотрела сивилле в глаза и даже руками всплеснула от удивления и жалости: – Да ведь ты не знаешь, что будет завтра! Они к тебе каждый день ходят и спрашивают, а ты им все врешь… Бедная, бедная!
Через час сивилла принесла кувшин воды из ручья, вылила его в деревянную кадушку и вымыла пыльные ножки, худую спинку, и животик, и липкие после фиников ручки Феодосии. Утерла ее старым хитоном и отнесла на свое ложе – больше в ее жилище спать было негде. Потом в той же воде она омыла свои ноги и примостилась рядом с маленьким, сладко спящим и ровно дышащим ребенком.
– Боги, боги! – пробормотала она. – Что же теперь будет?
– Ты мне купишь свистульку, – не просыпаясь, напророчила девочка.
Сивилла сидела на своем треножнике у очага. Привратник ввел последнего посетителя – солнце клонилось к закату. Скоро, скоро двери храма закроются до утра, можно будет выйти на воздух, расслабить уставшую спину, наскоро сварить вечернюю похлебку… Сивилла с трудом сосредоточилась на бородатом фиванце, бубнившем что-то невнятное о соседе, который задолжал ему за двух быков, а вместо денег хочет отдать свою дочку.
Внезапно со двора храма донеслись пронзительный крик и захлебывающиеся рыдания. Дафна вскочила, подхватила гиматий[1], показав полные голени, и бросилась из храма. Вернулась она через минуту, неся на руках маленькую плачущую девочку, которую одновременно бранила, целовала и утешала. Жрица с ребенком скрылись в ойкосе[2], примыкавшем к храму. Оторопевший фиванец спросил привратника:
– У Сивиллы что же – дочка?
– Не будь дураком, – сердито ответил привратник. – Сивилла – девственница. Много она тебе напророчит, если ее мужики будут пользовать… Аполлон ревнив. Девчонку боги послали. Она ее воспитывает и готовит в прорицательницы. Погоди, скоро выйдет.
Дафна посадила Феодосию на стол и промыла кровоточащее колено. Феодосия плакала и отбивалась слабыми ручками. Кровь не унималась. Дафна порылась в сундуке, нашла старую головную повязку и перевязала больную ножку.