Жила она незаметной для земляков жизнью, а потому в огороде ее не видели, хотя огород держала до края холма, а как не держать; на охоте не встречали, но знали, она охотница; во дворе дома тоже не замечали, пес заливается лаем, а она тенью промелькнет и покажется больше.
– Ведьма она, – сказал косой мужик Касьян, что свататься к ней набивался, когда она овдовела, да получил отпор, сказал со злобой, в изрядном подпитии, и еще оглядел мужиков косым глазом, так, будто сверлом просверлил. Но люди на ус намотали.
– Надо дом ее сжечь к чертовой матери! – не унимался Касьян.
Но бабы не дали, – признались, что ранними зорями в огороде, да на грибных полянах вдову встречали, а мужики, как оказалось, закатным часом замечали на охоте, да и пес у нее не злобливый, – лает по делу, да на того, кто со злыми помыслами.
Жители деревни, перестали беспокоить Кору своими глупыми догадками, а больше приглядывались, да перешептывались. Не зря их по тайге «величали» погостниками. В округе все деревни осиротели, а этот народец все прозябал тут, в глуши таежной.
Знали они, Кора по сыну тоскует, семилетком пропал он хмурым днем. Следом отец и муж Коры ушли на болота и не вернулись, говорили в мяхину угодили, место топкое, сразу – не распознаешь место то; следом и мать иссушили тоска, да болезни, а братья с сестрами в младенчестве поумирали.
Шибко не жалел никто. «Берегчи надо было», – все, что сказали безутешной матери. В деревне двора не было, чтобы без потерь, жизнь такая. Зато вот никто, кроме Коры не дознался, какая беда затаилась в глухой чаще тайги, в тех проклятых местах, где по слухам язычники устанавливали капище для жертвоприношений, где люди пропадали бесследно, где зверя находили разорванного с особой жестокостью…
Когда пропал сын, Кора искала его денно и нощно. Не одни бродни в болотине оставила. Ходила по кочкам вагмаса, ельника заболоченного, непролазного. Думала, сын выбраться не может, вот и схоронился там. В избушке охотничьей, к которой раньше боялась и приблизиться, посыпала муку, чтоб след разглядеть вошедшего туда. Да попала на кержака, снасильничал и ушел в тайгу. Кора ночью вернулась, чтобы срам никто не распознал, одежда вся тряпьем висела.
Останки человека нашли опосля, да вот кержак то был или другой приблудный, кто знает…