– Шесть, семь, восемь…
– Так это… дык… Николаич… Как ты и просил: сидим, сторожим… – один из постоянных тунеядцев села почесал давно не бритую бородёнку, отвечая.
– Одиннадцать, двенадцать…
– Так, – злость председателя набирала обороты.
Лана сунула свою многострадальную руку в его и быстрее начала считать:
– Пятнадцать, шестнадцать…
«Ну а чё, в прошлый раз помогло, может, поможет и в этот раз», – подумала она.
– Все на выход. Халява закончилась.
– Так это… Николаич, краля-то нашлась, чё ли? – всё тот же забулдыга пытался отвлечь председателя разговорами, при этом стараясь спрятать початую бутылку за пазухой. Его товарищи оперативно прятали закуску и стопки по карманам.
– Я сказал: на выход. Быстро.
В считанные минуты комната опустела. Ланину ладошку отпустили.
– Заходи. Сейчас попробую его разбудить.
– Я? Сюда? Ну уж нет. У меня одни лёгкие, запасных нет, – ответила Лана, зажав рукой нижнюю часть лица.
Быстро дойдя до окна, мужчина раскрыл обе створки, впуская свежий воздух.
– Сань, Саня, проснись уже. Ну, давай же, – Степан Николаевич тряс спящего мужчину в безуспешной попытке его разбудить. А Лана застыла в дверях, точно зная, кого будит председатель.
– Ничего не понимаю, – пробормотал мужчина, всё так же пытаясь разбудить спящего.
– Может, слишком много выпил? – предположила Лана. – Я могу идти? Утром придём, он выспится.
И увидит всё, что хотел, – сделала она робкую попытку уйти.
– Нет. Стоять, – Степан Николаевич в несколько шагов пересёк комнату и снова схватил её за руку.
Лана невольно поморщилась, чувствуя, как опять досталось уже пострадавшей руке. Свободной рукой председатель достал дорогой телефон и начал кому-то звонить. Одновременно он подвёл Лану к креслу, ну, как подвёл, просто протянул за руку через всю комнату, ловко крутанул на месте и слегка толкнул. Так Лана оказалась сидящей рядом с живописной свалкой под названием «стол после попойки». Она невольно поморщилась и попыталась вспомнить состояние кресла не только на предмет мусора в виде окурков, рыбьей чешуи, а ещё и отходов жизнедеятельности перепившего человека. Брезгливо осматривая место сидения, она удивлённо заметила, что кресло чистое, отремонтированное и какое-то очень знакомое. Пригляделась. Да, без сомнения, это было то самое кресло, которое они с Софой два часа раскручивали, а потом долго таскали по частям к мусорному баку. И сразу она его не узнала именно потому, что оно было чистое и собранное, каким и должно было быть изначально, а не покосившимся, пыльным, грязным нечто, стоявшим в сарае несколько месяцев. Кресло мешало Лане каждый раз, когда она заходила туда за чем-нибудь.