Но теперь оказывается, что у нее все -таки была своя жизнь. Какие-то, но планы. Она могла договориться со Светкой из цеха и поехать погулять в парк. Или в кафе. Или могла представлять себе, как она будет жить, когда выйдет замуж. А теперь, Василиса как будто бы умерла – только еще почему-то живая. В целом свете никому, ни единой душе нет до нее дела. Полное тотальное одиночество.
Василиса вернулась домой и села творить. Нарисовала на шапке контур будущего котенка. Вырезала, зашила, набила обрезками шапки. Ужаснулась. Явно, нужно было сделать как-то по-другому – уши и лапы полностью «потерялись». Распорола, отрезала лишнее…
Потянулись однообразные дни. Утром подъем, поездка за едой, после, работа с игрушкой. Поначалу Василиса пыталась гулять, но вскоре выяснилось, что проехать она может только до столовой и обратно. В парк, расположенный на пути от дома до столовой по ее карте войти нельзя, а уйти далеко от привычного маршрута девушка боялась, так как не хотела заблудиться среди одинаковых домов с куар-кодовыми табличками. Отдушиной было шитье. И еще молитва.
Удивительное дело, сколько она всего вспомнила, когда не стало чипа в голове. Василиса сидела, укладывала руками ровные стежки, и проговаривала внутри себя бабушкиным голосом «Отче Наш» и девяностый псалом. А на ночь, рассказывала себе сказки. Постепенно одиночество перестало жечь раскаленным жалом, Василиса смирилась. Привыкла она и к тому, что теперь соседи не перешучивались с ней как бывало раньше, а опустив голову быстро пробегали мимо.
Зато, в шитье игрушек она делала значительные успехи. На рабочем столе сидели большой серый, косорылый кот с розовым бантом, розовый кривой зайчик с длинными ушами, стояла белая в цветочек «навернолошадь» из наволочки, лежала рыба из носка. А сейчас Василиса корпела над маленьким котенком. Девушка придумала, что, когда закончит его, будет брать с собой на улицу. Это будет ее товарищ. Ну или подружка. Василиса пока не решила. Вот уже оформилась мордочка вышитыми глазками, а сейчас девушка доделывала усы. Котенок Котик готов. Одна беда – заканчивались нитки.
Утром Василиса собралась, всунула в рукав куртки Котика, привычно сжала в ладони карточку и вышла на улицу. Забрала еду, прошлась по осенним улицам, посидела на скамейке у серого дома. Ей очень нравился этот дом. Он был не похож на остальные – малоэтажный, с арочками, он как будто был из другого времени – возможно это даже было правдой – спросить Василисе было не у кого. И главное, у него не было ограды. Все дома в округе были замкнуты своей оградой. Свои люди отдыхали в своих дворах. Свои редкие дети, которых еще не сдали в интернат, гуляли со своими роботами на своих детских площадках. Все очень строго и прилично. Никаких больших деревьев – чтобы не сыпала листва. Только стеклоасфальт и каменные клумбы, в которых растут идеальные ухоженные цветы. А тут, у серого дома, росли клены и липы. Они были старые, узловатые. Деревья сорили красными и желтыми листьями и люди, когда проходили, забавно шуршали ими. Люди ругались на непорядок, а Василисе нравилось. Она сидела на скамейке под кленом и рассматривала лист на солнце. Пятилучевой, желто-красный, с ажурными прожилками, листик был прекрасен.