– Не очень хорошо.
– Это нестрашно. Когда найдешь свой стиль и удобную технику, подтянешь и этот навык. У нас в «Бороде» был мастер, который идеально мог рисовать только обнаженные женские тела. Ты не поверишь, но он зарабатывал больше всех нас вместе взятых. Извращенцы не обременены скупостью.
– Ты работала в «Синей Бороде»? – удивленно переспрашиваю я.
– Угу. Пять лет.
Мигом включаю мысленный калькулятор. Девятнадцать плюс пять… получается, Ясмине минимум двадцать четыре года. Больше, чем я думал.
– Круто. Я ездил туда на пару сеансов к Грине. Он бил мне клен на шее и японского бога на спине.
– О да, он обожает этих чудовищ, – произносит она с очевидной теплотой, пропитанной ностальгией.
Похоже, Ясмина скучает по предыдущему месту работы. А еще выходит, что последние пять лет, а то и больше, жила она не здесь. И если совместить все обрывочные детали, то картинка выходит хоть и мутная, но кое-что в ней все-таки можно разобрать. У Ясмины недавно закончились отношения, это я понял еще в пятницу, затем она уволилась и вернулась в родной город, где живет семья. Побег на почве перемен. Неудивительно, что ее так штормит. И неудивительно, что она без особого желания говорит о прошлом.
– Почти закончили, – объявляет она, поднимая голову. – Ты как? Держишься?
– Порядок. У тебя легкая рука.
– Опыт. Ты бы видел, как корчился мой друг, когда я била первую татуировку.
– Что был за эскиз?
– Гриффин в черном лифчике, – тихо смеется Ясмина, и я сам улыбаюсь.
– Миленько.
– Не то слово. А какая у тебя была первой?
– Э-м-м-м… – задумчиво тяну я, вспоминая ужасные каракули, которые когда-то казались мне жутко классными.
– Трудно вспомнить?
– Их было три, и все ублюдские. Я давно их забил.
– Классика, – цокает она языком. – Сколько тебе тогда было?
– Шестнадцать.
– А кто бил?
– Да тип знакомый. Он тогда из армии вернулся и в себя поверил.
– И снова… классика. Я за свою практику столько идиотских надписей перебила, а еще имен и кривых львов в короне.
– О-о-о… я как-то тоже хотел себе льва.
– Правда? И кто тот герой, который тебя отговорил?
– Подруга.
– Какая умница.
– Она мне угрожала, но это уже детали.
Ясмина снова смеется, и я не могу отвести взгляд от плавной линии ее губ, очарованный бархатистым звуком голоса. У нее красивый смех. Да и все остальное очень даже…