– Был, – неторопливо отвечает Ярослав. – В носу.
– Кольцо?
– Да.
Представляю небольшую сережку в перегородке аккуратного носа и невольно отмечаю, что так Ярослав выглядел бы еще эффектнее. Я видела много парней, забитых татуировками и проколотых везде, где только можно и даже нельзя, и далеко не всем по-настоящему шли подобные образы, но ему… ему это и правда к лицу. Особенно в сочетании с полуделовым стилем в одежде. Классическая рубашка с закатанными рукавами, пара верхних пуговиц расстегнута, открывая узоры на коже… Понимаю, что мысли вновь тянут меня не туда, и тихонько прочищаю горло, прежде чем задать следующий вопрос:
– Почему снял его?
– Просто надоело.
– Как же тогда свои татуировки терпишь?
– Без них я себя уже и не помню.
Без них я и представить его не могу, хотя… я ведь еще не все видела. Боже, да как это остановить? Теперь я мысленно его раздеваю? Серьезно?
– Никогда не жалел, что… – я изо всех сил пытаюсь вернуть себе непринужденный вид, чтобы продолжить разговор, – набил столько?
– Нет. Я вообще не фанат сожалений.
– Это как?
– Что сделано, то сделано, – беспечно бросает он.
– И тебе ни разу не хотелось изменить какое-то из своих решений? – недоверчиво ухмыляюсь. Ох уж этот забавный юношеский максимализм.
– А тебе хотелось? – Голос Ярослава звучит глубже, даже интимнее.
– Ты не ответил.
– Ты тоже. – Он продолжает смотреть на меня не моргая. – Про пирсинг.
Ход времени замедляется, стирая границу между воображением и реальностью. Вот сейчас Ярослав уже не кажется мне мальчишкой. В нем чувствуется сила, уверенность, да и глупым его не назовешь. Ритм моего сердца учащается, и я истерично гоню прочь похабные мыслишки. Кажется, я сегодня явно встала не с той ноги. Мы знакомы несколько часов, он стажер и, вероятнее всего, просто выделывается, как и все двадцатилетние пупсы, возомнившие себя мужиками после того, как увидели больше трех волос на груди. Я не могу на такое вестись. Не должна.
– У меня проколоты уши, – отвечаю сдержанно и перевожу взгляд на монитор ноутбука, правда, ничего там не вижу, кроме размытых букв. – Сама попросила родителей на свой восьмой день рождения.
– Но сережки ты не носишь, – подмечает Ярослав.
– Забыла сегодня.
– Только сегодня?
Искоса поглядываю на него, и Ярослав тут же опускает голову, плохо скрывая улыбку.