Я не дала ему шанса солгать мне и поднялась из-за стола.
– Все нормально. Я не голодна. Пойду спать.
На самом деле я умирала с голоду. Кроме пончика, которым позавтракала еще утром, за сегодняшний день я больше ничего не ела. Я чмокнула папу в щеку, пахнущую алкоголем и дымом. Он отвел взгляд. А когда уже выходила из кухни с рюкзаком на плече, заметила, как отец открыл холодильник и достал пиво – полагаю, это и был его ужин.
Я постелила на матрас новую простыню, сверху положила подушку и одеяло. У меня даже пижамы не было, так что вместо нее я достала из рюкзака футболку и чистые трусики и, переодевшись, улеглась на матрас. Новое белье с его химическим запахом приглушило затхлую вонь матраса. Стиральной машины в квартире я не увидела, а потому придется сначала немного подзаработать, прежде чем я смогу отнести вещи в прачечную.
Закрыв глаза, я понадеялась, что смогу заснуть, несмотря на урчание в животе.
* * *
Проснувшись на следующее утро, я приняла душ, стараясь особо ничего не рассматривать вокруг. Я как следует вычищу ванную комнату и всю остальную квартиру, как только найду работу. Сейчас работа – мой главный приоритет. Переодевшись в лучшее, что у меня было с собой – летнее платье в цветочек до колена, сунула ноги во вьетнамки. На собеседовании такой наряд вряд ли добавит мне очков, но выбора не было. Папа спал на диване в той же одежде, что и вчера. Когда я попыталась проскользнуть мимо, он проснулся и сел.
– Ты куда собралась?
– Искать работу.
Он тряхнул головой, судя по виду, похмелье у него было легкое. Алкоголь – не самая главная из его проблем.
– Поблизости нет приличных заведений.
Я не стала ему говорить, что ни одно уважающее себя заведение не примет меня на работу в таком виде.
– Если все сложится, сможешь купить нам чего-нибудь перекусить? – немного поколебавшись, попросил папа.
Я молча кивнула и, закинув рюкзак на плечо, вышла из квартиры. К сожалению, зима Лас-Вегаса именно сегодня решила показать зубы. В летнем платье я ужасно продрогла, а в воздухе уже пахло надвигающимся дождем. На небе собирались темные тучи.
Я немного побродила по району среди обветшалых домов и спящих прямо на улицах бомжей. Минут десять я шла, направляясь к центру, когда заметила на своем пути первый бар. Но быстро сообразила, что девушка, которая туда устроится, должна быть готова работать без одежды. Следующие два бара еще были закрыты, но вид у них был настолько захудалый, что я сомневалась, можно ли там нормально заработать. Меня захлестнуло волной негодования. Если бы папа не вынудил меня потратить все деньги на постельное белье, я могла бы купить себе приличную одежду и поискать работу в хорошем районе, а не в этой дыре, где ценность женщины зависит от того, как она умеет вертеться у шеста.