Он не успел договорить. Казан вскочил, зарычав, как дикий зверь. Губы его вздернулись, обнажив длинные клыки, спина словно окаменела. Предостерегающе крикнув, хозяин схватился за висевший у пояса револьвер.
Но Казан не обращал внимания на хозяина. Из темноты вышел человек – проводник, который должен был сопровождать хозяина и его молодую жену до лагеря на Ред-ривер. Мак-Криди – так звали проводника – был рослый мужчина мощного сложения. Почти квадратная челюсть придавала ему выражение жестокости. Он уставился на Изабеллу, и это почему-то не понравилось Казану.
Красный с белым вязаный капюшон молодой женщины сполз у нее с головы и висел за плечами. Тусклый свет фонарей блестел на ее золотистых волосах. Щеки у нее разрумянились, глаза, обращенные на пришедшего, казались голубее самого голубого лесного цветка. Мак-Криди отвел взгляд. Рука Изабеллы легла на голову Казана, но впервые за все время собака, казалось, не почувствовала ее прикосновения. Казан не переставая рычал, и клокотанье в его горле становилось все более угрожающим. Изабелла дернула цепь.
– Казан, ложись! – приказала она.
Звук ее голоса как будто несколько успокоил его.
– Ложись! – повторила она, и рука ее снова опустилась ему на голову.
Казан улегся, прижавшись к ее ногам. Но зубы его все еще были оскалены. Хозяин наблюдал за ним. Он не мог понять, почему в волчьих глазах Казана горела такая смертельная ненависть. Проводник между тем разматывал длинный бич. Он пристально глядел на Казана, потом вдруг наклонился вперед, уперся обеими руками в колени и рявкнул:
– Эй, Педро, взять!
Этому приказанию – «взять!» – обучали только собак, находящихся на службе у полиции Северо-Запада. Но Казан не шелохнулся. Мак-Криди выпрямился, и словно револьверный выстрел раздалось щелканье его длинного бича.
– Взять, Педро! Взять!
Клокотанье в горле Казана сменилось грозным рычанием, но ни один мускул его не дрогнул. Мак-Криди обернулся к хозяину.
– Послушайте, Торп, – сказал он, – готов поклясться, что я его знаю. Если это Педро, то это негодная собака, хорошего от нее не жди.
Торп нагнулся, чтобы поднять цепь, и не заметил, какое странное выражение мелькнуло на лице Мак-Криди. Но Изабелла это увидела и вздрогнула. Всего несколько минут назад, когда поезд остановился здесь, в Ле-Пасе, она, знакомясь, протянула руку этому человеку и, встретившись с ним взглядом, заметила на его лице вот такое же выражение. Тогда она подавила испуг, вспомнив, что рассказывал ей муж о людях Севера. Она уже заранее научилась любить их, она восхищалась их грубоватым мужеством и преданными сердцами. И теперь она улыбнулась, силясь побороть чувство страха и отвращения, которое почему-то внушал ей Мак-Криди.