Далее Маркс говорит, что в такой период перед нами открываются две альтернативы – либо слабо подражать тому, что было раньше, либо предпринять действительно кардинальный переворот:
«Не следует также забывать, что период, следующий за такими катастрофами, – железный период, счастливый, если он отмечен титанической борьбой, плачевный, если он подобен векам, которые хромают за великим периодом искусства и заняты подражанием в воске, гипсе и меди тому, что возникло из каррарского мрамора, как Афина Паллада из головы Зевса, отца богов. Но титаническими являются те эпохи, которые следуют за тотальной философией и ее субъективными формами развития, ибо разделение, образующее ее единство, гигантское. Так, за философией стоиков, эпикурейцев и скептиков следует Рим. Они несчастные и сделаны из железа, ибо их боги мертвы, а новая богиня имеет пока лишь неясную форму судьбы, чистого света или чистой тьмы» [117].
В предисловии к самой диссертации Маркс кратко изложил предыдущие, ошибочные интерпретации философии Эпикура и упомянул о недостаточности гегелевской трактовки этого периода. Затем он добавил паремию[20] в честь превосходства философии над всеми другими дисциплинами, и в частности над теологией. Чтобы доказать свою точку зрения, Маркс процитировал Юма: «Это, разумеется, своего рода оскорбление для философии, чей суверенный авторитет должен признаваться всюду, – обязывать ее по каждому случаю приносить извинения за свои выводы и оправдываться перед всяким искусством и всякой наукой, которые могут на нее обидеться. Представляется король, обвиненный в государственной измене своими подданными» [118]. Так Маркс выступил со своей младогегельянской критикой примирения философии и религии у Учителя. Он продолжал: «Пока хоть капля крови пульсирует в ее всепобеждающем и абсолютно свободном сердце, философия будет постоянно повторять своим противникам клич Эпикура: “Нечестие состоит не в том, чтобы уничтожать богов толпы, а в том, чтобы приписывать богам идеи умирающей толпы”. Философия не скрывает этого. Провозглашение Прометея “Одним словом – я ненавижу всех богов” есть ее собственная профессия, ее собственный лозунг против всех богов неба и земли, которые не признают самосознание человека высшим божеством. Рядом с ним не должно быть ничего другого» [119].