Да они в общем то итак уже не жильцы, все работали в экстренных отделениях с постоянными ночными дежурствами как бомжи – дежуранты, не зная что такое свой дом, человеческая еда и спокойный сон без чьих то смертей поблизости, какая может быть жизнь – это просто бесполезное оттягивание смерти и не только своей.
И даже если посмотреть на их психологическую реальность с позиции социального проявления и овладения собственностью, имуществом, деньгами, профессиональным достоинством, то и с этой стороны все они уже мёртвые – есть обязанность Гиппократу, присяге советского врача, пациентам, абсолютно деструктивная клиенто-ориентированность разрушающая профессиональное достоинство и оставшийся у них спящий социальный микроразум, и ВСЁ – больше у них нет ничего кроме их иллюзии собственной значительности, важности и нужности кому то, затем чтобы послужить им.
Если бы не Вова то я бы и сам запросто бы спутал своё состояние мышления послужи мне, со своим собственным импульсом быть в жизни.
У них есть иллюзия их социальной значимости и влиятельности состоящая из того что все кругом смертны – они ведь видят множество смертей на каждом ночном дежурстве, а сами они вроде как и бессмертны – это и есть та же самая смертельно опасная иллюзия нейротрупов – психологическая реальность смерти.
Но здесь она проявлена в особо опасной форме – в форме социальной значимости, собственной неуязвимости, могущественной силы и их влиятельности через чужую смерть, именно на этом и основано их собственное человеческое достоинство и профессиональная компетентность.
То есть собственное человеческое достоинство и самоуважение основано на смерти других.
А более глобально на смерти вообще – и в этом то и есть вся проблема жизни нейротрупов которую они и не могут распознать до их собственного физиологического завершения.
Точнее вся проблема жизни нейротрупов это их особенность токсического состояния мышления смерти – психологическая реальность смерти.
С какой стороны не посмотри они уже для реальности мертвы, так что этот расходный материал не особо то и будет сопротивляться, если слегка надавить на их незначительные остатки микроразума ослабленного ночными дежурствами, «синевой» и химической едой.
Они уже глубоко в иллюзии смерти и пока не информированы мной об этом их токсическом состоянии мышления, а вот сейчас перед собой я и вижу самых подходящих субъектов на роль добровольцев в исследовании реальности смерти.