– Меня зовут Глеб Генжирдан, я – друг жениха из Москвы.
– Мы – подруги невесты, я – Наталья Александровна, это – Вера, – женский голос морозил не хуже небезызвестного холодильника «ЗИЛ».
Девушка на секунду подняла глаза, но Глеб ждал и уловил краткий смущённый взгляд – нет, он не ошибся, за этот взгляд он готов… ну, даже бросить пить, что ли.
– Вы, Вера, учитесь или работаете?
– Ещё учусь, – спокойно ответила та.
Голос оказался глубоким и грудным, обещая мужчине эйфорию будущего общения.
– Если не секрет, то где?
– В финансово-экономическом, на третьем курсе.
– Надо думать, Вам лет двадцать-двадцать два?
– Двадцать один, мы с Машей, невестой, ровесницы.
– А Вам, – пытаясь проявить вежливость, спросила Надежда Александровна, – Глеб… как по отчеству?
– Николаевич, – маячившая на горизонте эйфория, наткнувшись на ледяной язвительный тон, померкла.
– Глеб Николаевич, сколько лет?
– Двадцать восемь, Наталья Александровна, двадцать восемь.
– И что: семья, дети?
Глеб усмехнулся, чувствуя, что женщина всячески стремится его поддеть, явно не импонируя – боже, как он её понимал!
– Нет, скажу честно: коммерция, водка, любовницы.
Собеседница с пониманием кивнула, словно довольная ответом – мол, так я и думала – и чуть приглушённо прошипела:
– Вот и идите за свой столик к друзьям, любовницам и водке, не заставляйте нас с Верой покинуть этот праздник – мы еле выбрались, хотели порадовать крестницу…
Глеб посмотрел на Веру – та немного ссутулилась, разглядывая свои руки; прядка волос, золотистая в преломлении приглушённого электрического освещения, упала на лоб и столь же золотистые ресницы.
– Пойду Тимура поздравлю, – встал, слушая гнетущую тишину за спиной, и направился к молодым.
– О, Генжирдан! Я так рад, что ты выбрался, – они обнялись с Тимуром. – С тобой всё в порядке?
– Я всегда в порядке.
– Познакомься, моя невеста…
Глеб вернулся за свой стол через пять минут, демонстративно налил водки, выпил, сел и принялся ковырять в салате. Его друзья, тоже охмелевшие, увлеклись игрой с тамадой, Вячеслав только хмыкнул:
– Облом?
Глеб поморщился.
– А ты, когда протрезвеешь, купи алые розы, торт «Метрополь», золотые серёжки и подкати.
– Меня… не захотят…
Жена Вячеслава, встряхнув шапкой лакированных волос, повернулась к мужчинам:
– Да вы что, олухи, слепые? Они же верующие – невооружённым взглядом видно – таких невест сначала в церковь, в ЗАГС ведут, а уж потом – в постельку. Откуда только берутся такие?