– Какая история с Ноэлем? – Дэн был не в курсе.
– Приходите завтра на службу, я вам расскажу, – пообещал ректор. – Но именно поэтому личная инициатива госпожи аль′Кхассы с возрождением академии была принята руководством Ишанкара. В предстоящей войне им нужен союзник или нейтральная сторона, способная уравнять шансы. Кроме Дрезденской Академии в этой роли выступать некому.
Ангерштайн замолчал, и Дэн, глядя на него, начал вспоминать того самого герра ректора, которого они всем курсом боялись как огня. Он вспомнил, что они тогда вообще ничего и никого не боялись, кроме Марка Ангерштайна, и эта мысль действовала на Дэна нынешнего отрезвляюще.
– Я готовлюсь к войне, Даниэль. Я собираюсь воевать с Ишанкаром, – продолжил Ангерштайн. – Вместе с Ишанкаром, а не против него. По крайней мере, на данном этапе моя позиция именно такова.
– Вот Ишанкар-то удивится, – не удержался Райкер.
– Удивится. Но в свое время. Сейчас им этого знать не нужно.
– А Ишанкар знает, откуда исходит угроза?
– Пока нет, – Ангерштайн покачал головой. – Но мы не должны упустить момент, когда они узнают, а они узнают первыми. Я не до конца понимаю аферу хет Хоофта с костями…
– С какими костями?
– …и мотив аль′Кхассы с возвращением сердца Зулейхе, – Ангерштайн будто бы не услышал вопроса, – но это все звенья одной цепи. Исторический опыт говорит в пользу того, что крупномасштабная катастрофа магического мира начинается с внутренних ишанкарских дрязг. Я вас убедил?
– Относительно большой вероятности войны – да. Но насчет остального…
– Насчет остального, – Ангерштайн усмехнулся, но тут же стал серьезен. – У нас мало людей, Даниэль. Мы потеряли значительную часть наших магов в Венецианской Резне, мы упускали потенциальные кадры за время закрытия академии, а теперь от нас осознанно уходят наши лучшие, опытнейшие маги, и я не знаю почему. Но и это еще не все, – Ангерштайн переменил позу. – После Караджаахмет мой рейтинг, выражаясь политическим языком, существенно упал. Не потому, что я приказал напасть на аль′Кхассу, а потому, что я не пожалел при этом герра Редегера. Он, как вы правильно заметили, мой лучший друг.
– Вы меня удивили, – признался Дэн. – Не думал, что вы решитесь сказать это вслух.
– Зато вы после Караджаахмет стали почти героем в некоторых кругах, – так же без сантиментов продолжил ректор. – И при определенном раскладе и вашем желании, разумеется, вы можете стать лидером сопротивления. Как лидер сопротивления вы не нужны ни мне лично, ни академии, потому что очередная гражданская война на пороге глобальной битвы за мир во всем мире нам противопоказана. С этим вы согласны?