– Откуда вы знаете, что она жива?
– Мы как-то почти поужинали вместе, – ректор усмехнулся.
– Так вы открываете академию, чтобы воевать с Ишанкаром? – Райкер чувствовал, что снова начинает злиться, как тогда на Караджаахмет, и ничего хорошего ректору это не сулило.
– Да, – утвердительно сказал Ангерштайн. – Но для вас я нашел другое занятие.
– Простите, не понял.
Ангерштайн не стал отвечать сразу. Он еще некоторое время смотрел на Райкера, так и не выпустившего из рук два нераспечатанных конверта, а потом все же решился объяснить ситуацию.
– Я видел госпожу аль′Кхассу, Даниэль, собственными глазами. И герр Редегер ее тоже видел. Она в полном здравии, как моральном, так и физическом. У нее идеальный баланс. У нее посох. И она теперь интерн. Она допущена к рабочей магии. И «Кодекс Малефикарум» у нее тоже будет не сегодня завтра. Она умна, расчетлива, хладнокровна и опасна. Как вы полагаете, к чему это может привести?
– Не знаю.
– Скажу больше. Идея об открытии академии принадлежит ей. Это она сподобила нас с герром Редегером встретиться с мессиром де Гранжем. Монсальват до смерти перепугался, когда узнал, что дар-аль′Кхасса пережила Караджаахмет и может попытаться еще раз поднять Зулейху, а это чревато полномасштабной войной.
– И де Гранж поверил, что она хотела поднять Зулейху? Вы же знаете, что это полная чушь!
– Де Гранж поверил не только в это. Более того, дар-аль′Кхасса готова подтвердить всю ту, как вы выражаетесь, полную чушь, что мы с герром Редегером изложили в своей ноте.
– И зачем ей это? – Райкер злился. – Ей и так должно хватать ненависти, зачем намеренно провоцировать войну?
– Я не знаю точно, зачем госпоже аль′Кхассе действующая Дрезденская Академия. Возможно, это часть Дар Элайя. Мне все равно по большому счету. Я доволен, что все возвращается в свои пределы. Я соскучился по своему кабинету.
– Как мило, – съязвил Райкер. – При чем здесь я?
– Мне нужен заместитель, и вы будете моей правой рукой, Даниэль. Я выбрал вас.
Дэн смотрел на ректора уже без удивления, просто поражаясь его наглости.
– Я щас растаю от оказанной милости, – наконец сказал он. – Катитесь к черту, герр ректор Ангерштайн! Разговор окончен.
– Вы вспомнили, как правильно ко мне обращаться. Это уже хорошо, – угрожающе-ласково заметил Ангерштайн. – А наш разговор не закончится до тех пор, пока мне будет что сказать.