Следующим шагом для Роды была активация собственного камня.
– Чтобы я еще раз на такое пошла… Лишь бы не потеряться. – Камень пробил ее кожу, и она начала меняться, полностью обращаясь, под слиянием энергии Проклятья, что дает исполнившему «Экспресс» кучу боли, от убийства сородича… И маны Тьмы, что эти энергии меняет на… злость.
И все из них прекрасно знают, что для оборотня под «бешенством» – мифрил вовсе не помеха.
Нокт что-то почуял еще раньше, но за мгновения всего этого сделал лишь пару шагов. И не успел до того, как был отброшен, как щенок, в сторону мощной лапой высокой, выше его самого, высокородной Шаманом-Оборотнем, когти которой, светящиеся темным туманом, разорвали мифрил и магию, как бумагу.
Но она, на последних крохах своего нормального сознания, посмотрела на Ниодиса, сверкнув глазами. А потом завопили инстинкты, и явно дали знать, что надо отсюда валить.
Высоко прыгнув с места, размытой даже для вампиров тенью, Родана побежала домой, оповещая окружение жутким потусторонним воем.
Очень похожим на смех, как вспоминали потом некоторые, кто пережил тот остаток дня, и ночь…
«Мне иногда кажется, что я начинаю жалеть о том, что, вопреки распространенному мнению, прекрасно все помню. – Сказала как-то мне потом она. – Но и ты красавец, ржал похуже Демонов.»
– Она его порезала… Вот так вот, запросто – и напополам. – Проворчал оборотень. И говорил он не о клетке, а о своей, хоть и легкой, но очень прочной броне. Куски которой держал одной рукой – вторая повисла плетью на обломках кости, и активно зарастала.
Только тогда терпение Ростора совсем лопнуло:
– Дебилы! Идиоты! Они Посвященные! И если с мелкой и Роданой еще все ясно, то вот с Ниодисом я сам разберусь, раз вы не можете! Я не только Властитель, но теперь тоже – Посвященный! И кто, как не Кровавый, может противопоставить себя – Тьме! Тем более что давить Диких – наша прямая обязанность…
Вывалив поверх одеяний почти такой же Кулон, только с красным камнем в середине, Ростор пошел к клетке.
Намереваясь покончить со всем этим сразу после Истинной Смерти, единожды обеспечиваемой его Кулоном, и Силой его Покровителя – для Ниодиса, как того, кто умрет от его рук, он не заметил странности в том, что тот не собирается вставать в виде Дикого.
И когда вампир только начал подносить руку к прутьям, в стороне, от Гнома-Контрабандиста, раздалось странное: