– Ника, – матрас прогнулся под весом Дани, когда он сел в изножье кровати младшей сестры.
– Ммм… – Доминика перекатилась на спину и откинула одеяло с лица. – Чего тебе, Дань?
– Тебя отец зовет, – медленно произнес парень, – точнее, нас обоих.
– Плевать, – отрезала Ника и отвернулась лицом к стене, уткнувшись носом в белую ткань наволочки.
– Ладно… – Даниил медленно растянул губы в улыбке, – но может, ты простишь его на один день за «арест»? Нас хотели пригласить на какие-то там переговоры…
– Что за переговоры? – Доминика резко села в кровати и откинула одеяло к ногам.
– Кажется, там будет Ксандр… – усмехнулся Даниил.
– Даня! – Ника выудила плюшевое авокадо из-под одеяла и швырнула в лицо брата.
– Ну раз ты не хочешь… – парень поймал игрушку обеими руками и прижал к груди.
– Буду через пять минут! – отрезала Ника и спрыгнула с кровати.
Босые ноги коснулись деревянного пола, застеленного пушистым ковром. Когда Ника вышла из душа, брат давно уже покинул комнату. Она распахнула платяной шкаф и уставилась на одежду, висящую внутри.
«Если я надену платье, и отец, и Даня меня прибьют!» – усмехнулась про себя девушка и вытащила джинсы и черное боди. Накинув поверх топа черную кожаную куртку, Ника застегнула сапоги на широком каблуке и захлопнула шкаф. Доминика отступила на несколько и уставилась в зеркало.
Каблуки были лишним элементом, но она терпеть не могла свой невысокий рост. К ней слишком часто относились несерьезно… Ника сморщила нос и тряхнула головой в попытке избавиться от назойливых мыслей. Рыжие кудри рассыпались по ее плечам. Только теперь она вспомнила, что будет нелишним собрать их хотя бы в хвост или пучок.
Завязав непослушные кудри резинкой, Доминика направилась к двери.
– Чуть кинжал не забыла… – выдохнула она и, вернувшись к кровати, вытащила ножны с оружием из-под подушки.
Закрепив ремни с ножнами на правом бедре, девушка распахнула дверь и сбежала по ступенькам.
– Больше пяти минут, – усмехнулся Даниил, оглядывая сестру.
– Доброе утро, Доминика, – Константин поднялся со своего кресла.
Ника закатила глаза, но, заметив в кресле напротив отца второго мужчину, проглотила свое недовольство вместе с комом в горле.