– Прекрати… – всхлипнула я, впрочем, понимая, что это вряд ли изменит его планы.
– Ваше Величество, – донёсся до меня знакомый голос.
– Да твою же ж… – чуть ли не зарычал демон, отвлекаясь от меня.
Повернув голову, я увидела тех, кого меньше всего ожидала здесь видеть: в проходе меж разбитых лавок стоял Роберт, а за его спиной маячили Яколь, Мишель и Ван.
– Приветствую и прошу простить, что отвлекаю. – Роберт опустился на колено, несмотря на грязь под ногами. – С возвращением.
Я не могла поверить собственным глазам. Если бы у меня были хоть какие-то силы, я бы наверняка их потёрла, чтобы убедиться, что это не галлюцинация, вызванная болевым шоком. Но, в отличие от двух других демонов, и библиотекарь, и дети выглядели всё так же, как и в последний раз, когда мы виделись. Почему Роберт тут? Почему он кланяется этим монстрам?
– А, Асмодей! – Велиал словно бы и забыл о моём существовании, потому что перебрался через меня и спрыгнул на пол. – Милый, смотрю, ты похужал и возмудел. Почему такой болезненный вид у моего малыша?
– Плохо ест, – вместо библиотекаря ответил Заган. Наконец-то я смогла его рассмотреть: он действительно выглядел старше своего «брата» на десяток лет. Крупный, несколько грубые черты лица, хотя неприятной его внешность не назвать. Короткая бородка и двухнедельная щетина; волосы зализаны назад. Внешне он походил на уставшего от жизни человека. Мне даже померещились мешки под его глазами, хотя, скорее всего, это была игра теней. В отличие от Велиала, несколько смуглый, одет в широкую чёрную рубаху, утянутую чуть выше локтей и в поясе, в чёрные штаны, заправленные так же, как и у Велиала, в сапоги. На плечи Загана был наброшен плащ с меховым воротником, украшенный серебряными фибулами, что совсем не соответствовало погоде.
– Я же столько раз тебя просил! А если бы что-то случилось, пока я отсутствовал? – Мой мучитель сложил руки на груди и перевёл взгляд на детей. – А это кто такие?
– Тени, Ваше Величество, – коротко, но, видимо, достаточно ёмко объяснил Яколь. Они, как и Роберт, склонились перед королём. Голос ребёнка теперь звучал неожиданно недетским. От него волосы у меня на затылке встали дыбом: он звучал словно из тёмных глубин колодца. Померещилось, что стоило словам сорваться с губ Яколя, как под кожу проник липкий и холодный замогильный холод. До этого мне и так было страшно, но сейчас это было нечто совсем иное: хтоническое и необъяснимое.