Одна из них как уставилась на меня, смотрела, смотрела, а потом давай хохотать, и все другие тоже, увидев меня, хохотать стали. И все парни, стоящие с Аланом, тоже смеялись. Ой, горе мне горькое, горе, дедулечка Вуд. Одна я стояла, а они все смеялись и смеялись. Смотрели на меня и смеялись. Один прямо на траву повалился – катается и хохочет.
Вуд опустил голову, стараясь скрыть улыбку, и спросил:
– И Алан смеялся над тобой, Анасточка?
– Алан не смеялся надо мной, дедулечка Вуд, совсем не смеялся. Алан меня побил.
– Побил? – удивился Вуд. – Как побил?
– А так и побил, дедулечка Вуд. Сначала подошёл и взял меня на руки. Как маленькую на руки взял, – всхлипывая, рассказывала она. – А я… я так хотела взрослой быть… А он… он меня как маленькую взял и унёс за кусты. Там поставил на тропинку и сказал: «Иди домой, Анаста, умойся и больше не дури». А я… я сказала, что не пойду, и чтобы это убедительно было, несколько раз ногой топнула. Тогда он взял меня за руку и отшлёпал. Вот так, вот так, – Анаста хлопала ладошкой себя по бедру и при этом причитала: – Теперь я вся избитая, несчастная, брошенная, незамужняя.
– Он что же, забрал у тебя свой кулон? – спросил Вуд.
– Нет, не забрал.
– Так значит ты всё ещё замужняя, – урезонивал её Вуд.
– Всё равно, если и замужняя, всё равно избитая и горемычная.
– Тебе что, действительно было так больно, когда Алан шлёпал тебя? – спросил Вуд.
– Не знаю, дедулечка, не знаю, не чувствовала я никакой боли, но обида горькая сильнее любой боли была.
– Успокойся, Анасточка, видно, Алан тебя любя отшлёпал, чтобы ты не совершала поступков, от которых над тобой люди смеяться будут. Значит, он уберегал тебя от будущих насмешек.
– Любя? Разве, когда любят, так шлёпают?
– Ну, конечно, это не метод, но, возможно, Алан в тот момент ничего лучшего придумать не смог. А ты знаешь, Анасточка, – продолжал Вуд, развязывая узелки и снимая с её груди комочки из сена, – не надо тебе так стараться быть взрослой. Ты и без всяких стараний взрослой станешь. А сейчас тебе о другом нужно думать, девочка моя.
– О чём, дедулечка, о чём?
– Ты приляг, Анасточка, на колени ко мне, а я песню твою любимую спою, ту, которая без слов.
Анаста положила голову на колени Вуда, всхлипнула ещё раз-другой и при первых звуках знакомой мелодии уснула.