– Просто так. Хотя, может быть… – замечтался на мгновение Капио.
– Прежде всего, нужно здесь продать. Но, извини за прямоту, за ваш дом никто не даст приличную цену. Я тоже раздумывала: продать свой или нет? Дочь уже давно зовет к себе. «Мама, ты так и будешь всю жизнь в этой дыре?», – говорит. Вот и выставила объявление как-то, попробовала. Как помню, подошли только один раз, предложили 20 тысяч. Смешно! Ох, не знаю. Я бы продала за такие копейки, уехала бы к ней, но что там потом? Что мне делать в этом Большом городе на старости лет? Проживать остаток жизни в четырёх стенах? Не мое это. Здесь, говорю дочери, я хоть воздухом дышу. У меня есть свой сад с огородом, мне большего не надо. И мои родные здесь. Недолго осталось, и меня положат рядом…
«20 тысяч, и то – копейки! А сколько у меня? По 50 за комнату – всего 250!? Как это мало!», – рассчитал в уме Капио и был расстроен. Искорки надежды, вспыхнув, тут же погасли в жестокой реальности. Планы оказались настолько не по карману, что теперь было даже стыдно думать об этом.
Между тем наступило ещё одно августовское утро. Капио встал поздно. На двери была записка от мамы, в которой она сообщала, что сегодня вернется позже обычного. Она писала, что тетя Ра настойчиво пригласила ее в театр. Что в городе гастролировали известные столичные актеры. Что это был Чехов, и, более того, лучшие его постановки. Мама извинялась и оправдывалась, что она идет только по огромной просьбе тети Ра, которая в прошлом много раз помогала им и так далее. Капио улыбался, читая эти нелепые оправдания мамы, и был рад за нее. Он поцеловал сердечко с подписью «Люблю, целую, мама» в конце записки, аккуратно сложил ее в карман и вышел на улицу. Солнце было в зените, и жара была сильной. Всё вокруг было оживлено цветастыми зонтиками, баллонами и яркой одеждой. Загорелые туристы прогуливались по раскаленным тротуарам, перемещаясь между магазинами, лавками и осаждали торговцев. Те, сопротивляясь, поддавались – между ними разгорались торговые «баталии» о ценах и скидках. Главная улица напоминала огромный базар: повсюду кричали зазывалы, капризные дети клянчили что-то для себя, женщины примеряли очки и шляпы, машины гудели, стараясь протиснуться сквозь эту толпу. В воздухе витал ароматный букет из запахов обжаренного мяса, восточных специй и спелых фруктов… Все это бурлило и смешивалось в этот день, создавая приятное ощущение для Капио. Его душа радовалась и пела. Счастье было настолько просто – знать, что у мамы все в порядке. К тому же он был рад тому, что ремонт скоро завершится, и он, наконец, сможет насладиться результатами своих усилий в полуторамесячном труде. Хотя он до сих пор не мог ясно представить, что он хочет приобрести на свои «кровные». Придя на место, он заквасил последнюю бочку известки, закрыл крышкой и уселся на неё, чтобы не «стреляло». Он сидел в тени раскидистого дерева, срывая с неё спелые абрикосы и с удовольствием поглощая их, радовался прекрасному дню. Раствор приготовился и Капио уже собрался сливать в ведро порцию, как услышал вдалеке нарастающие крики: «Капио! Кап, ты где? Твой папа, Кап!». Во двор, крича и задыхаясь, забежал Рэм.