Дедушка вырвал шланг из маминых рук и продолжил тушить пожар.
По другой стороне улицы, озаренная непокорным пламенем, шкандыбала соседская садовница. Подходя ближе она поправила свои тяжелые очки и ехидно ухмыльнулась.
Меня это нисколечки не удивило.
Эта старуха была не единственной кого развлекали наши несчастья. Чего только Борис Николаевич не наслушался за все эти годы: и что он быдло, и что он вор. Ему угрожают с завидной регулярностью, а наш дом обливают зеленкой, обстреливают яйцами и вот, как сегодня – поджигают.
– Гребаные трусы! – выкрикнул Дедушка, заливая последние языки пламени. – Подорвали и свалили. А лицом к лицу слабо? – Он бросил шланг на землю, тот весело закружился, празднуя свою победу над огнем.
– Выруби воду, – приказал он маме.
Она так и сделала.
Прежде чем зайти в дом, Борис Николаевич запрокинул голову и посмотрел на меня. Все мои внутренности сжались. Он показал мне поднятый вверх большой палец и улыбнулся, оголяя свой блестящий золотом клык. В ответ я тоже показала ему поднятый большой палец (моя улыбка была не столь эффектной, так что я не стала утруждаться).
В такие моменты мне всегда жаль Дедушку. Он не заслуживает такой ненависти. Не спорю, иногда он бывает грубым и властным, однако единственное чем он провинился это тем, что разбогател в стране, где деньги равнозначны злу.
Но скоро всеобщей злобе придет конец – мы с Дедушкой придумали идеальный план по восстановлению репутации нашей семьи. Чтобы этот план сработал мои школьные оценки должны быть безупречными.
6:30 Лучи осеннего солнца уже пробивались в мою комнату, отпечатываясь на полу в виде скошенного прямоугольника, а я все никак не могла решить что надеть. Один за одним, я перебирала свои наряды, в поисках, чего-то скромного, чтобы не привлекать внимание мальчиков, но в тоже время стильного, чтобы соответствовать имиджу моей семьи.
Скользя по трубке, вешалки противно повизгивали, нагоняя на меня уныние, которое тошнотворно щемило в груди. Куда исчезла эта предательница? Она же знает как сложно мне общаться с парнями. Как она могла меня бросить и свалить без предупреждения?
Снаружи опять началась какая-то суматоха. Я незаметно выглянула в окно. Во дворе были припаркованы три черные машины: Lexus, Jaguar и BMW. Дядя Гена, дядя Вова и два громилы, имена которых я не удосужилась запомнить, осматривали сгоревшие ворота. Все мужчины были в накрахмаленных рубашках; их брюки были выглажены, остроносые туфли начищены, а на мне до сих пор была мятая ночнушка.