– Признаю: попытка приподнять настроение оказалось неудачной.
– Надеюсь, я тебе его окончательно испортил?
– Да, теперь все в порядке. Видишь же, я стою с кислой миной и в полной гармонии с окружающей обстановкой, – накинув на лицо понурую гримасу, тихо произнес остряк.
– Отлично, тогда зафиксируй эмоции – и двигаемся дальше.
Мужчины завернули за угол, дошли до конца холла и погрузились в лифт. Спустившись в подвал и пройдя еще несколько метров в полумраке узкого коридора, они очутились в просторной комнате, залитой ярким холодным светом. В ней было сыро и прохладно. Из стены напротив входа выступали огромные стеллажи с выдвижными полками. В целом помещение походило на винный погреб, однако хранились в нем вовсе не бутылки с благородными напитками.
У входа в комнату гостей встретил мужчина средних лет, небольшого роста, подвижный. На его красноватом, слегка опухшем лице выделялся огромный длинный нос. Выглядел этот нос настолько нелепо, что походил на морковку, криво прибитую к башке снеговика чьей-то неуклюжей рукой. Волосы торчали в разные стороны, словно он только что пережил мощный разряд тока или играл Эйнштейна в любительском спектакле. Правда, от «великого ученого» исходил в меру выраженный запах перегара. Да и грязный, местами окровавленный халат синего цвета с когда-то белыми нарукавниками выбивался из образа.
– Ми-и-лости прошу, – с трудом выговорил он, после чего подошел к одному из стеллажей и вытянул массивную полку, извлекая из утробы холодильной камеры труп сорокалетнего худощавого мужчины. Кожа покойного была настолько гладкой, розовой и бархатистой, что могла бы вызвать зависть у большинства живых любителей здорового образа жизни. Лицо выражало умиротворение – если не умиление. Вероятно, душа усопшего радовалась тому месту, где пребывала в данный момент. Румяный мертвец всем своим видом излучал волны позитивной энергии. Казалось, еще чуть-чуть, и он радостно вскочит с полки анатомического музея, протянет присутствующим свою мускулистую – пусть и несколько усохшую – руку и, почтительно поклонившись, поздоровается.
Парни в ботинках, словно сговорившись, опустили головы и принялись любоваться произведением танатокосметологического искусства, созданным руками гениального, правда, малость охмелевшего мастера.