– Ирис. Как цветок, – ответил ребенок, уже немного взбодрившись и порозовев от еды.
Нейтан улыбнулся, что делал нечасто. Он заметил, что у девочки синие глаза.
– Красивое имя. А я Нейтан. Это Малыш. С Ирэной ты, должно быть, успела познакомиться.
Девочка кивнула, с трудом отвлекаясь от печеной картошки.
– Как ты оказалась на улице?
Ирис вдруг погрустнела и перестала есть. Долго молчала, опустив глаза и ковыряясь в тарелке вилкой. Потом тихо сказала:
– Мама и папа говорили, что во мне сидит демон.
Друзья одновременно переглянулись, затем взгляды остановились на Нейтане, который, как предполагалось, знал вообще все и обо всем.
– Ээмм… Демонов не существует, – протянул он.
Ирис, все еще глядя в тарелку, пожала худыми плечами:
– Я не знаю. Я говорю и слышу странные вещи. Мама и папа боялись.
Нейтан раздумывал, глядя на нее скептически. В его голове появлялась стройная теория.
Конечно. Демон. В них верят только перешедшие грань разумности религиозные люди, а церковь поддерживает эту веру. Этим они могут объяснять любое выходящее за рамки поведение и оправдывать самые подлые поступки – например, такие, как бросить своего ребенка на улице. Избавиться от лишнего рта в семье. Удобно верить в демонов.
Нейтан тяжело вздохнул.
– Нет в тебе никакого демона.
Ирис снова пожала плечами. Перед ней поставили кружку с красноватым морсом, изрядно разбавленным водой и одной плавающей сморщенной ягодой брусники.
Из дальнейшего расспрашивания выяснилось, что Ирис даже не из этого города – родители постарались, чтобы она не нашла путь домой. Ее бросили в лесу, наверно, понадеявшись, что волки или лясуны помогут от нее окончательно избавиться. Ее деревня в двух днях пути от Берринстока, а значит она долго блуждала, прежде чем попасть на его улицы. Ей не оставили ни еды, ни денег, на ее ногах не было обуви.
– Какая грустная перед нами открывается история, – Нейтан покачал головой.
Остальные были с ним согласны, и даже Малыш уже считал, что приютить девочку будет благородным поступком.
В трактир зашли еще трое – хмурая высокая девушка Рита с коротким ежиком черных волос и двое мужчин – смазливый голубоглазый Эйс и рано поседевший, но выглядящий от этого статно и благородно Копер. Они подошли к столу, за которым сидела компания.
Эйс, самодовольно улыбаясь, кинул на столешницу три кошеля с монетами: