Резко обернувшись, я взмахнул Камигороши и сбил два ножа, несущихся ко мне. Они отлетели в сторону, звякнув. На ветке позади возник второй шиноби. В руках у него поблескивала пара серпов кама. В этот же миг холодная цепь хлестнула по мне и обвила руку, в которой я держал меч. Первый шиноби отвел мою руку назад, хорошенько натянув цепь, а его собрат набросился на меня, вскинув серпы.
Я ухмыльнулся и резко дернул рукой. Шиноби, который натягивал цепь, тут же сбило с ног. Он взмыл в воздух и столкнулся со вторым воином. Оба полетели вниз, но первый изловчился повиснуть на кусаригаме, точно рыба на леске. Его товарищу повезло куда меньше: он ударился о землю под неудачным углом, и по темному лесу разнесся отчетливый хруст костей. Дернув разок конечностями, шиноби застыл.
Цепь кусаригамы по-прежнему была обмотана вокруг моего запястья, поэтому я подтянул к себе второго шиноби, схватил за ворот и со всей силы ударил о ствол дерева. Воин ахнул – это был первый звук, который он проронил при мне, – и я остолбенел. Голос, послышавшийся под капюшоном и маской, никак не мог принадлежать мужчине.
Я сорвал с шиноби капюшон, стянул маску. На меня взглянули темные знакомые глаза, и сердце тотчас екнуло.
– Аямэ?
Куноити[7] с пренебрежением уставилась на меня и ухмыльнулась краешком рта.
– Удивлена, что ты меня узнал, Тацуми-кун, – сказала она насмешливо, с издевкой. – Или отныне тебя лучше звать Хакаимоно?
Я покачал головой. Аямэ была одной из лучших шиноби в клане, и когда-то, давным-давно, мы дружили. Пожалуй, я даже мог назвать ее самым близким моим другом. Но потом, когда меня выбрали новым убийцей демонов и мадзуцуши взял меня под свое крыло, у меня начались отдельные тренировки вдали от сверстников и других шиноби. Шли годы, и мы с Аямэ, как это часто бывает у детей, отдалились друг от друга и, даже когда я стал убийцей демонов, виделись только урывками, от случая к случаю. Но во мне еще жили воспоминания о той краткой дружбе – даже суровое воспитание мадзуцуши не смогло их стереть. Аямэ всегда была бойкой, дерзкой и бесстрашной. От мысли о том, что теперь она мой враг и мне, возможно, придется ее убить, у меня защемило в груди.
– Значит, тебя отправили за мной, – заключил я. – Таков был приказ госпожи Ханшу?
Темные глаза Аямэ блеснули, уголок рта еще выше приподнялся в усмешке.