Махони откинулся в кожаном кресле и медленно качал головой. Коренастый человек тридцати семи лет, круглолицый, румяный, с тяжелой челюстью и узкими бесцветными глазами, он мог бы сойти за бандита с большой дороги, если б не дружелюбные, искренние интонации голоса и безукоризненный стиль в одежде. Когда они познакомились, Синатра первым делом отметил, как великолепно сидит на Махони костюм и как сверкают ботинки. Теперь в его просторном кабинете напротив бара стоит электрическая машина для чистки обуви, а на вешалке, на деревянных плечиках красуются его пиджаки. Рядом с баром висит фотопортрет президента Кеннеди с автографом и несколько снимков Синатры, однако в других комнатах офиса агентства нет ни одной фотографии Синатры; некогда в приемной висел большой портрет, но он, по-видимому, раздражал других клиентов-кинозвезд, а коль скоро Синатра все равно в это агентство никогда не заглядывает, фотографию убрали.
Тем не менее присутствие Синатры ощущается здесь постоянно: даже когда Махони не из-за чего тревожиться за Синатру, он всегда может выдумать повод, ведь тревоги его подхлестывают, вот он и окружает себя воспоминаниями о прошлых моментах, когда было о чем беспокоиться. В его бритвенном приборе спрятана коробочка двухлетней давности со снотворными от аптекаря из Рино, на ней стоит дата похищения Фрэнка Синатры-младшего[6]. На столе в кабинете Махони стоит оправленная в деревянную рамку репродукция записки о выкупе, написанная по вышеупомянутому поводу. У Махони есть привычка, сидя за столом в тревоге, теребить в руках крошечный сувенирный поезд – память о фильме с Синатрой «Экспресс фон Райана»; этот сувенир для близкого окружения Синатры – то же, что галстучная булавка в виде торпедного катера «PT-109» для друзей Кеннеди[7]. Махони катает этот игрушечный состав по путям длиной сантиметров в пятнадцать – взад-вперед, взад-вперед, ту-ту-ту! Хорошо снимает напряжение.
Сейчас пресс-атташе быстро отставил поезд в сторону – секретарь сообщил, что на линии очень важный звонок. Махони снял трубку и голос его стал еще искреннее, еще мягче:
– Да, Фрэнк. Конечно. Конечно. Да, Фрэнк.
Закончив, Махони тихо положил трубку на рычаг и объявил своему штату, что Фрэнк Синатра отправился на личном самолете в Палм-Спрингс, чтобы провести выходные на своей вилле. Лететь туда от его дома в Лос-Анджелесе всего шестнадцать минут. И Махони снова в тревоге: «Learjet», ведомый пилотом Синатры, – точная копия другого самолета, который только что потерпел крушение над Калифорнией.