Наполненная воспоминаниями о прошлом, за которые она цеплялась, как за спасительную нить в бушующем море необъяснимых метаморфоз, она смогла сохранить себя несмотря на все испытания, через которые пришлось пройти, и это делало ее настоящим добрым человеком.
В тот день моя подруга навсегда вернула себе разум, при этом сохранила новые способности мутанта.
Амели была воплощением доброты и чуткости. Ее сердце, полное искренней любви ко всему живому, распространяло тепло и заставляло чувствовать себя важной и нужной каждой встречной душе. Вид ее внушал спокойствие, словно сама природа нашептывала ей свои секреты, а она приносила их миру в виде нежных улыбок и добрых дел.
Шелковистые волосы Амели цвета утреннего рассвета каскадами спадали на плечи, натуральные кудри играли бликами в лучах солнца. Взгляд Амели был чистым и ясным, словно небо передало ей частичку своего великолепия. Ее большие глаза сияли глубинным морем, переливаясь от нежного голубого до темного синего цвета, а белый зрачок, пульсирующий в центре бирюзового глазного яблока, словно подчеркивал его небесную красоту, подобно утренней звезде. Ее длинные ресницы, густыми стражами обрамляющие глаза, были подобны тончайшим нитям серебра, украшающим лавровый венок. Лицо ее было нежное и утонченное с мягкими чертами и легким румянцем на щеках, добавляющими ей какой-то волшебной красоты.
Она обладала уникальной способностью видеть в каждом свет и потенциал, помогая раскрыться даже тем, кто сам в себе давно потерял надежду. Ее нежный характер проявлялся в каждом слове и движении, наполняя атмосферу светлым, едва уловимым ароматом надежды и мира. Для всех, кто знал ее, Амели была больше чем просто девушкой, она была живым воплощением нежности, которое никогда не теряется в суете мира, освещая путь доброты и любви.
Это и привлекло в ней Лексо, когда чуть меньше года назад мы встретили его при въезде в очередной город.
С тех пор Лексо стал неотъемлемой частью нашей команды и лучшим добытчиком припасов, за которыми в одиночку отправлялся на своем резвом велосипеде, не опасаясь зараженных.
– Долго еще будешь уходить и возвращаться? – спросил он с ухмылкой.
Его вопрос вызывал смешанные чувства, он словно подтверждал мою бессмысленность, но одновременно намекал на возможность, что уходить и абстрагироваться действительно можно, возможно, даже нужно.