Сыщик кивнул, но это не означало, что он согласен с этой довольно-таки сомнительной идеей.
– Сейчас я его к вам направлю. Ну а сам по делам, прошу уж меня простить…
Гвоздев быстро удалился, на ходу отдавая какие-то распоряжения полупьяному дворнику.
Из дома покойного Поллинария Всеволодовича донеслись недовольные крики – видимо, высокое начальство из ближайшего города уже прибыло на место убийства и теперь устраивало разнос местным лоботрясам.
Иван Федорович все-таки нашел в себе силы подняться и, с трудом, но все же, принять сидячее положение. Перебинтованная голова ломила, словно с хорошего похмелья. Радовало лишь одно: мир вокруг больше не плыл, а оставался в правильном для его разума положении.
Кто-то из толпы, выставив вперед указательный палец, предупредительно крикнул:
– Гляньте, несут! Разойдись, рыбяты…
И правда, на крыльце показались двое – в грязных фартуках и темных картузах.
«Не иначе мясники», – подумал сыщик.
На носилках, под простыней, пропитанной кровью, лежало тело несчастного доктора.
Когда назначенные могильщики протискивались через толпу, чтобы добраться до повозки, кто-то испуганно прошептал:
– Смотрите, да на нем же живого места нет!
В мгновение ока среди зевак поползли нехорошие предположения. Зубов к ним не прислушивался: руководствоваться сплетнями при расследовании – верх легкомыслия. И все же несколько интересных фактов он для себя приметил. Две женщины и один мужик в качестве причины всех несчастий указали некоего лодочника, который не так давно отвозил убиенного на Змеиный остров.
– Ну дык чеж вы тут? – раздался чей-то грубый, слегка хрипловатый голос.
Повернув голову, сыщик уставился на хмурого типа в штанах, сапогах и рубахе, подпоясанной обычной веревкой. Пригладив рыжую бороду, конюх бестактно обхватил голову сыщика и повернул сначала в одну, потом в другую сторону.
– Поосторожнее, любезный! – требовательно огрызнулся Зубов.
– Извиняйте, барин, – повинился конюх. – Я ведь больше с лошадиными мордами дела имею.
– И как мне вас прикажете величать?
– Мартын я. – Шмыгнув носом, конюх выставил перед сыщиком палец и повел им влево, потом вправо. – Нукыть, следите за этим!
Иван Федорович повиновался.
– Не мутить?
– Нет. Только излишняя слабость.
– Ну дык этыть нормально. Все-таки знатно шандарахнуло.