Ледяная корка на дороге, немного подтаявшая за день, к вечеру снова стала гладкой и скользкой. Удержать равновесие на ней было бы не просто даже стоя, а я влетела на лед с огромной скоростью, не оставив себе шансов.
Поскользнувшись, почувствовала, как ноги оторвались от земли. Потеряла координацию и упала на спину, а рядом шлепнулся мой холщовый мешок с провиантом, в котором глухо звякнула стеклянная бутыль. Рюкзак немного смягчил падение на неровную твердую поверхность, но поясница неприятно заныла, а под правым плечом разлилась тупая боль.
Посчитала, что легко отделалась и намеревалась подняться. Но через мгновение надо мной нависла тяжелая туша одного из разбойников.
– Попалась, птичка! – Выдохнул он.
И тогда я испугалась. Сердце бешено забилось, намереваясь выскочить из груди, кололо внутри с каждым ударом. Я непроизвольно задержала воздух в легких, но от неприятно пахнущего дыхания разбойника к горлу все-равно подступила тошнота. Отвернулась и зажмурилась, до цветных пятен под закрытыми веками, не в силах пошевелиться.
– Отпусти… – просипела я.
Подумала, что Гхара с ними, с деньгами, гораздо важнее остаться живой, но разбойник, видимо считал иначе. Через мгновение он слегка отодвинулся и поднес к моему горлу острое лезвие кинжала. Глухо произнес:
– Я не оставляю таких дерзких свидетелей.
Нужно было попытаться снова призвать магию или хотя бы двинуть ему коленом, но мышцы сковала странная слабость. Поняла, что могу погибнуть прямо так, безвестно, в глухой деревеньке на окраине Терра Арссе, от рук не пойми кого. Не спасут ни видения, ни магическая сила, ни находчивость, ни дальновидность. И моя история закончится не «долго и счастливо», а «быстро и больно».
Но этому не суждено было случиться.
Сперва замолчали собаки.
Потом в звенящей тишине прогремел оглушительный рев, заставивший застыть второго разбойника, бегущего на подмогу тому, что все еще прижимал меня к мерзлой земле.
А через мгновение тушу грабителя смело с меня одним ударом огромной звериной лапы, отбросив на несколько метров. Второй противник застыл, не шевелясь и умело изображал памятник самому себе, пока Рус разбирался с первым.
И когда я со стоном поднялась, потирая ушибленную поясницу, головорез, только что собиравшийся меня убить, сам лежал бездыханным, а на меня смотрели из темноты желтые звериные глаза. Тот бандит, что остался в живых, дрожа, пятился назад, пока не понял, что тигр не собирается за ним гнаться и не побежал куда-то вглубь деревни, не оглядываясь.