Если днем озеро просто привлекало своей странностью, то вечером оно пугало. Иногда мне казалось, что над водой начинал стелиться черный туман. Но разве туман бывает черным? Разве что смог в мегаполисах. Только откуда взяться смогу здесь, за сотни километров от большого города. Дым? Однако запаха гари я не чувствовал.
Я заметил, что на озере не бывало рыбаков, а немногочисленная ребятня, которую привозили навестить стариков, предпочитала купаться не здесь, а в реке, до которой было километра три хода.
Как-то я зашел в сельпо, расположившееся в покореженном домике с облупившейся зеленой краской. Взяв хлеба, колбасы и печенья, я подошел к женщине, которую, как я знал, звали Валей и которая работала здесь продавщицей.
– Скажите, Валя, а что, в озере есть рыба?
Она как-то странно посмотрела на меня и сказала:
– Рыба-то есть, да не про всякую честь.
– Как это? – Ее странный ответ удивил меня.
Валя лишь пожала плечами.
– Плохо клюет? – снова спросил я.
– Когда как. Ты женатый? – зачем-то спросила она.
– Да можно сказать, что нет, – ответил я.
– Ну, тогда, может, и ничего – клюнет.
– А почему мужики местные не балуются рыбалкой? – поинтересовался я. – Живу уже почти три недели, а ни одного не видел.
– Они свое наловили, – снова как-то загадочно ответила Валя.
Из сельпо я вышел с твердым намерением завтра же с утра отправиться на рыбалку.
Вечером, пока еще не стемнело, я вынес на террасу удочки, проверил лески и катушки и, убедившись, что все готово для утренней рыбалки, пошел накопать червей, а заодно заранее выбрать местечко, где завтра буду рыбачить.
Берег весь зарос камышом и низенькими худенькими ивами. Но здесь они хотя бы были живыми, с листочками. Не то что там, вдалеке. По самому берегу стелились странного вида растения: тонкие, словно волос, они напоминали черную леску, казавшуюся прочной. Я потянул один из «волосков» и убедился: тот был тугим и тягучим. Чудные какие-то водоросли.
Подняв голову, я вздрогнул. Голые стволы деревьев в сгустившихся сумерках показались мне костлявыми руками покойников, а их тонюсенькие сухие ветки походили на искривленные артритом пальцы стариков. Когда с одного из таких «пальцев» сорвалось что-то черное и метнулось ко мне, я глухо выдохнул и отпрянул. Споткнувшись, я упал и, уже лежа, увидел, как тень проскользнула над самой поверхностью воды и, сделав круг, понеслась к другому берегу. Слава богу, последних лучей заходящего солнца хватило, чтобы разглядеть: тенью этой оказалась всего лишь крупная черная ворона.