Знаете, это «Кохинур» (Гора света)! Считается, что это самый дорогой ограненный камень в мире! Да-да, его стоимость составляет примерно 1 миллиард долларов США. Хотите подержать в руках такую сумму денег?
Я громко расхохотался и долго не мог остановиться. Роберт в это время терпеливо молчал.
Успокоившись, я сказал:
– Простите великодушно мое поведение, но это же просто какой-то ералаш, ну бред, ну действительно, 1 миллиард долларов, ей-богу, вот в это уже поверить нельзя.
– То есть, в то, что Вы вчера видели, поверить можно, а в этот бриллиант – нет? Это ералаш?
– Так не может же быть такой цена!
– Аким, Вы сейчас серьезно? Две картины из тех, что я Вам показал, стоят таких денег, а то и больших!
– Ой, действительно, видимо, от волнения я несу чепуху.
Хозяин дома пододвинул ко мне бархатную стойку с камнем, и я осторожно взял его в руку. Он был и вправду большим, холодным и гипнотически притягивал к себе взгляд. Я крутил его в руках, пристально и медленно разглядывал его грани, хотя был далек от увлечения драгоценными камнями.
– Знаете, если Вы посмотрите фото английской королевы в короне, то увидите его прямо по центру короны, так сказать, во лбу.
Я, видимо, сделал очень удивленное лицо, потому что Роберт рассмеялся! Я хотел было что-то сказать, но он опередил меня, вернее, продолжил говорить:
– История камня достаточно кровава, многие его поклонники сложили свои головы за право владения им. Короче говоря, если не вдаваться в подробности, а Вам и не следует знать лишнее, история следующая: это настоящий камень, а у бабули в короне очень-очень хорошая копия. Вот так-то, мой друг…
Еще какое-то время я покрутил «безделушку» в своей руке и аккуратно положил на место. Затем Роберт взял бриллиант и положил в правый карман своего клетчатого пиджака, который висел на спинке его стула. Сменился сюжет на огромном экране-окне, и минут пять мы смотрели, как оказалось, прямой репортаж гонок велосипедистов прямо из Монте-Карло. Я, разглядывая действие на экране, ощущал на себе пристальный взгляд Роберта, было неприятное, нервозное состояние. Очень не люблю, когда на меня так смотрят. И главное, я почему-то понимал, что Роберт чувствовал эту мою нервозность. Я посмотрел на него, и он, улыбнувшись, отвернулся, затем молча встал и так же молча ушел.