Внутренности скрутило тугим узлом. Я с трудом справлялась с охватившей меня дурнотой. И все труднее становилось отыскать хоть одну причину, чтобы продолжить справляться. Куда проще сдаться на милость беспощадного оркестра, погрузиться в сладостную дрему, забыться сном, что так похож на смерть…
Райденн выпустил мою руку. Застыл изваянием, вперившись безучастным взглядом куда-то за спину певицы, окровавленной повелительницы птиц, за спины треклятого оркестра. Так, словно наконец увидел то, что так привлекло Эмбер.
Гондолы продолжали скользить по озерной глади. С каждой минутой их становилось все больше. Контрабас, виолончель, саксофон, кларнет, труба… Оркестр смерти. Оркестр тьмы. Они пришли за нами… Солнце в моей душе давно уже село – внутри царила ночь.
– Райденн, очнись, пожалуйста, очнись! – Я трясла его, дергала за руки, даже несколько раз ударила в грудь. Кричала. Орала. Все без толку. Меня в его мире больше не существовало.
Принц отодвинул меня в сторону, словно досадную преграду, и направился к озеру. Я прыгнула ему на плечи, пытаясь удержать. Это его не остановило. Лунный продолжал упрямо двигаться к своей цели. Я могла отпустить его. Сбежать. Спрятаться. Но я не собиралась сдаваться. Не собиралась отдавать Райденна дьявольскому лесу. Он и так забрал уже слишком много.
Вновь поднялась метель. Проклятый снег пытался меня ослепить. Порывы ледяного ветра ударяли в лицо. Холод вдруг стал ощущаться вполне реально. Пальцы замерзли, я их практически не чувствовала. Из последних сил держалась за принца, шагавшего к смертоносному озеру так легко, так быстро, словно и не было бури. Словно никаких преград не существовало вовсе. Лес пропускал его. Его. Но не меня. Райденн вдруг резко дернул корпусом, и я упала на снег, больно ударившись плечом.
Я поднялась с земли и попыталась последовать за Лунным, но ноги вязли в снегу. С остервенением я растирала окоченевшие пальцы, изо рта вылетали облачка пара. Принц даже не обернулся.
«Если ты чего-то не чувствуешь или не видишь, это не значит, что этого нет», – вспомнились слова Эмбер, которая пару часов назад не позволила мне снять свитер, когда мне стало жарко. Сама она упрямо шагала в кожаном, отороченном мехом плаще. Какое счастье, что я ее послушала. Если бы не ее совет, меня бы уже давно прикончил холод.