, – Джон нарисовал круг*, разделил его на четыре части и сказал, что для гармоничного течения цикла важно уделить равное количество внимания, времени и сил каждой из четвертей.
– Все, что с нами происходит, развивается по этим стадиям, – объяснял мой гость. – И если с первыми тремя все вроде бы понятно, то последняя – самая неочевидная. И самая недооцененная.
Я слушала Джона и думала: «Ага, четверть жизни мечтать, четверть жизни планировать, четверть жизни праздновать… Что-то на дела совсем мало остается!» А он тем временем продолжал:[2]
– В современном мире люди бесконечно мечутся между планированием и деланием, упуская добрую половину жизни. Только и делают, что ставят цели и судорожно на них работают. И если мечтать мы еще кое-как пытаемся, то праздновать не умеем совсем. Впопыхах завершаем начатое, не ценим свой опыт, не присваиваем результаты. А ведь без празднования никак не ощутить полноту жизни, понимаешь?
И я понимала. Понимала, что мне еще многое предстоит понять.
Вы наверняка знаете, как это бывает, когда сказанные правильным человеком в правильный момент простые слова – будто последний налаженный контакт в электрической сети – зажигают внутри гирлянду на тысячу огней. Именно такое случилось со мной.
Это сейчас у меня любимый дом, поддерживающий круг друзей и подруг, клуб «Время праздновать», онлайн-курсы, блог и регулярные праздновательные встречи и ретриты. Но восемь лет назад я была там. Тридцатилетней растерянной мамой трехлетки, несчастливой в браке, недовольной своим телом и деятельностью (вернее, бездеятельностью), вечно уставшей, в растянутой дырявой футболке, с остывшим чаем, потухшим взглядом и бесперебойно включенным телефоном в правой руке, который позволял мне хоть как-то доползти до конца очередного безрадостного дня. И в этих унылых буднях лишь внутренний голос изредка шептал мне, с каждым разом все тише и неувереннее: «Разве так ты хотела жить свою единственную жизнь?..», «Ты как будто забыла самое важное…», «Во всем этом что-то не так…»
Если бы не тот внутренний шепот, наверное, я бы растеряла остатки любопытства и встреча с Джоном вполне могла бы не состояться. Но я сидела напротив него на кухне, кивала и ясно понимала только одно: празднование, о котором он говорит, это game changer