Отец как будто в шутку замечал, когда они бывали на даче: «Не бойся жуков, бойся мужиков». А ещё: «Береги честь смолоду. Девушку украшает девственность. Народная мудрость».
Лёля раздражённо огрызалась: «Не девственность, а скромность». – «Правильно, – соглашался отец, – и скромность».
* * *
Четвёртый курс изменений не принёс. Компания держалась вместе, ходили на каток, в кино. Отмечали дни рождения в ресторанах. Для долговязого все двери были открыты. Он рисовался, строил из себя светского человека, прикидывался знаменитостью, но Лёля заметила, что он совал в лапу швейцару крупную купюру, и их пускали даже в рестораны Дома кино и ВТО и в прочие заведения для творческих работников. Он умел разговаривать с метрдотелями и с официантами, разбирался в винах и вкусной еде, ему не надо было заглядывать в меню. Знал не только какой оркестр играет в каждом ресторане, но и оркестрантов. Хорошо танцевал и приглашал только Лёлю, а она очень любила танцевать. Постепенно Лёля стала к нему привыкать как к бессменному кавалеру.
На пятом курсе встречи в прежнем составе продолжились. Зимой они стали ездить на том же ветхом «Москвиче» на дачу к Лёле. Приехав поутру, они протапливали дачу дровами, дом закрывали и шли кататься на лыжах. Вернувшись с лыжной прогулки, пили чай или кофе из термосов. У них всегда были с собой бутерброды, долговязый угощал шоколадными конфетами и пирожными. У него был маленький транзистор «Спидола», они могли даже потанцевать. Отогревшись и перекусив, к вечеру они собирались домой, в Москву.
Однажды в декабре в погожий снежный день они приехали на дачу. Светило солнце, был лёгкий морозец. Деревья стояли укутанные лёгкой снежной пеленой. Снежинки вспыхивали на солнце. Красота! День выдался как будто специально для лыжных прогулок. Протопили печку, выпили чаю с конфетами и пошли кататься на лыжах. В тот день прогулка продолжалась дольше – было так красиво, что не хотелось уходить с лыжни. Вернувшись в сумерках, допили чай и съели бутерброды. Пора было возвращаться в город. Собрались, оделись, долговязый молодой человек пошёл разогревать машину. Но она всё никак не заводилась. Пытался и так и этак, бесконечное число раз. Так и не завелась. Тогда решили, что подруга с мужем уедут на электричке, благо станция недалеко, а Лёля с долговязым останутся. Утром он по телефону вызовет со станции Кольку – своего приятеля и автомеханика золотые руки, у него и не такая рухлядь, как его «Антилопа», заводится. На том и порешили.