Из купейного вагона скорого поезда Москва – Одесса вышла разудалая компания из четырех парней, одетых в спортивные штаны и разно-цветные футболки. Туристы, дорвавшиеся до вожделенного черноморского побережья. На плечах у них висели сумки, туго набитые курортным барахлом. Они шумно смеялись и хлопали друг друга по спине. Впереди их ждали песчаные пляжи, рестораны и девочки в тугих декольтированных платьях, которые они с трудом стягивают с себя, извиваясь змеей. «Эх, Одесса, жемчужина у моря!»
В конце перрона их встретил Фомин. Они его бурно поприветствовали как старого знакомого и всей гурьбой, перейдя вокзальную площадь, подошли к хлебному фургону, стоящему в начале одной из улиц. Показное веселье сдуло с них как ветром.
Фомин открыл заднюю дверцу и сделал приглашающий жест. Команда быстро забралась внутрь фургона, он сел рядом с шофером, назвал адрес, и машина поехала. Никто не обратил на них внимания, – кто на чем хочет, на том и ездит. Машина остановилась в сотне метров от дома Табака. Именно там Фомин решил временно разместить свою команду. Предельно нагло, но эффективно. Хозяин с бандой в Москве, а здесь лишь сторож в единственном числе.
Группа остановилась перед большим кирпичным домом за полуметровым заборчиком. На стук в калитку никто не отреагировал.
– Стволы доставать? – спросил один из парней.
– Обойдемся, – ответил Фомин и махнул рукой.
Группа быстро перекидала во двор сумки и, перемахнув через забор, оказалась там же.
Фомин взошел на крыльцо с перилами, подпертыми фигурными балясинами, и нажал кнопку звонка. На этот раз реакция последовала.
– Кто там? – раздался хриплый голос из-за двери.
– Я из Москвы, от Табака, побазарить надо.
Дверь открылась. На пороге стоял бородатый мужик в телогрейке и с монтировкой в руке.
– Ты никак меня приголубить решил? – Фомин недобро усмехнулся. У него за спиной возникли четверо здоровых парней. Для сторожа их появление явилось серьезным аргументом. – Давай впускай, чего пялишься.
Они расселись в хорошо обставленной гостиной. Из потолка торчала витиеватая люстра.
– Чего надо? – сторож недоверчиво уставился на Фомина.