– Равена Мечиславовна, – твёрдо проговорила я, игнорируя истерику почти-свекрови и переход на личности, – можно будет выставить счета фондам ОМС. Можно взять из денег спонсоров… Я сама попрошу на Костика…
– "Я сама попрошу на Костика", – кривясь передразнила Равена, – ты как медицинский-то закончила с такими куриным мозгами, а? Костик твой “на лопате” считай! Ты понимаешь, что мне эта пакость не нужна в статистике отделения?! Ты понимаешь, что со мной будет?!! Так…
Начальница шумно выдохнула через ноздри:
– Я уже позвонила в бюро. Госпитализацию аннулируют задним числом. А тебе только подбить всё по документам. Айтишникам позвони. Пусть из системы все упоминания уберут. И скажи "спасибо". Прощаю твой идиотизм только потому, что мой сын на тебя запал. И заруби себе на носу, Яна. Хочешь работать в таком месте, как это – засунь свою сиротскую солидарность куда подальше!..
Она говорила что-то ещё.
Кажется, я оглохла.
Потому что видела, как она вхолостую открывает рот.
Вообще, кроме стука собственного сердца и шума крови в ушах – звуков не было.
Мозг отказывался воспринимать страшную суть жестоких слов Равены.
Как это?.. КАК ЭТО?!
Она же врач…
Она же… я же… всё студенчество мечтала с ней поработать! У неё же такая слава в городе!..
Как же так…
– Нет, – твёрдо сказал кто-то моим голосом, – я ничего аннулировать не буду.
Снова эти агрессивные шевеления губ Равены. И, кажется, брызги слюны. И мне страшно до дрожи! Но я не сбега́ю. Ведь главное – Котик.
Милый-милый мальчик. Запавший мне в сердце.
Да, я пока не замужем.
Но с первого взгляда на мальчика я решила: буду убеждать Анджея его усыновить. Хоть я, наверно, и молода для мамы восьмилетнего ребёнка, но я справлюсь! И своего добьюсь, и… обязательно его вылечу! Да как можно бросить одинокого мальчика в таком несчастье?!
Слух вернулся внезапно.
Годзилла верещала уже почти на ультразвуке:
–… пошла вон!..
– А если вы мальчика оставите без лечения, – перебила я, – на весь город вас ославлю. У меня всё записано.
Я извлекла телефон из кармана халата и помахала перед носом заведующей.
Сделала вид, что разговор записан.
Но это был блеф.
Я жутко сглупила, что и впрямь не включила запись.
Но я, как говорили у нас в детдоме, “взяла на понт” Годзиллу.
Я вышла за дверь, изо всех сил стараясь, чтобы походка была уверенной.