– Где Вы находились в момент, когда Ваш подчинённый подвергся нападению?
– Рядом, за ширмой, в китайском ресторане поезда… номер два четыре.
– Почему Вы не отреагировали на направленное на него нападение?
– Я вам уже оворил! – начал повышать я голос.
– Ответьте ещё раз!
– Дознаватель не уступал. Он встал со своего места из-за лампы, направленной мне в лицо и стал обходить меня справа.
Блин! Насмотрелись кино? Или начитались старых методичек? Да, это методы двух, а то и трёхвековой давности. Ладно, проехали.
Сидя на твёрдом и неудобном стуле, я попробовал повернуть за ним голову.
– Сидите ровно и отвечайте на вопрос! – долговязый Ваня почувствовал себя начальником. – А то привяжем.
Хорошо, пропущу мимо ушей, а то могут и действительно привязать. Я сглотнул слюну и стал повторять им ранее данный ответ.
– Я сам подвергся нападению! В конце концов стреляли три раза в меня, а не в него. – И не дав им задать мне следующий, скорее всего повторный вопрос, спросил: – Что вы вообще от меня хотите? Он – жив, я – тоже, а изменённая и её сообщники в клетках.
Со спины, в затылок подул ветерок – сквозняк. Мордастый то ли вышел, то ли вернулся в помещение. Как же мне всё надоело! А как надоел этот полумрак!
– Правды! – рявкнул мне на ухо дознаватель.
– Какой?! – искренне удивился я.
– Правды, что вы делали в поезде!
Эх, опять двадцать пять. Надоели. Я глубоко вздохнул и что есть мощи выпалил:
– Зовите начальство! Я буду разговаривать только с ними.
– Рич, – тихий и спокойный голос раздался из-за моей спины.
– Так, Вас, по-моему, называют на базе? Или мне обращаться к Вам по имени? Я обернулся.
– Сидите ровн… – не договорив, долговязый заткнулся.
Человек, стоящий позади меня, остановил помощника дознавателя жестом.
Берия?! Я опешил. Ну конечно, не сам Берия из двадцатого века. Но человек – лысоватый, в очках с круглой оправой и одетый в подобие военной формы, без знаков отличия.
Этого человека я видел дважды в жизни. Впервые, когда несколько часов назад, вернувшись в Москву, я лишь успел попрощаться с Агатой – зеленоглазой красавицей, которую на платформе локомотива-спутника встречали её родители, – как сразу же, на выходе с вокзала, встречали уже меня и мою команду, но не родители, а вооружённый конвой директора московской базы. Тридцать человек в боевом снаряжении, будто началась война, да ещё и четыре группы ловцов, таких же как и мы сами, с нашей базы, – окружили нас, обезоружили и, надев наручники, препроводили всех в отдельные автобусы.