– Моего солдата! – негромко ответил царь.
Позади тихо прошелестело – все передавали друг другу его слова. Они прошли ещё немного по мостовой в сторону Смоленского кладбища, что на Васильевском острове.
Император шагал, опустив голову, вспоминал Бенкендорфа. Милейшего Александра Христофоровича ему не хватало. В последние годы жизни графа они несколько отдалились друг от друга, но, по большому счету, это ничего не значило. Николай Павлович знал, что тот предан ему. «Он примирил меня со многими, а поссорил с немногими», – сказал император, услышав о смерти преданного слуги, но эти слова не совсем точно отражали его чувства.
Он сказал так, чтобы соответствовать исторической минуте, знал, что ближайшее окружение и, прежде всего, постоянный секретарь барон Корф, донесут эту фразу до далёких потомков. При любом значимом для него и России моменте, он стремился выглядеть и говорить так, чтобы это запечатлевалось навечно, словно памятник в бронзе.
Но Николай Павлович был живым человеком. Оставшись один, отпустив придворных, он отправился к Александре Фёдоровне. Они принялись вспоминать почившего и слёзы умиления ненароком появлялись на глазах супругов. Лёгким кружевным платком жена утирала их у себя и на его лице.
Именно Бенкендорф был незаменимым помощником в раскрытии подлых и запутанных интриг, в которые частенько пускались его подданные.
Ему припомнилась история, когда после очередных родов Александры медики запретили ему спать с женой. Это было в тридцать втором году, он был еще не стар – ему едва исполнилось тридцать шесть. Придворные врачи сообщили, что частые роды подорвали здоровье Александры Фёдоровны, что она ими сильно утомлена, что нескончаемые балы и развлечения еще более ослабляют её.
Он принял эту неожиданную новость за чистую монету, потому что верил известным акушерам Петербурга Задлеру и Шольцу. Да и как им можно было не верить? Они приняли роды всех его детей. Но верный Александр Христофорович просветил его. Он сказал, что это один из способов удаления законной супруги, и что её место может заступить другая. Чрез неё, чрез новую фаворитку, намерена усилиться некая группа вельмож, желающая заполучить государевы милости.
Тогда Николай Павлович стал внимательнее приглядываться вокруг в ожидании возможной претендентки.