Мы поднялись по широкой лестнице на второй этаж, где в той же мере по стенам, потолку, словом, повсюду была разлита идеальная ничем не запятнанная серость и белизна. Казалось, что всё здесь должно было быть лишено своего истинного смысла и облика: эта дорогая мебель, известные картины, люстры и бра, узорчатые балясины в балюстраде балкона, вычурная лепнина, глядящая на тебя из углов, в наш кричащий пошлостью и безвкусицей век должны были быть яркими пятнами и обращать на себя внимание всякого, должны быть громким свидетельством растущего благосостояния своего владельца. Однако ничего этого нет. Вся роскошь, окружавшая меня, была скрыта строгостью серого, зеленовато-морского и глубоко синего. Всматриваясь в эту безукоризненную чистоту, я чувствовал головокружение, иной раз у меня захватывало дух, а мысли мои зачастую уносились прочь, отчего Родерик, как впоследствии оказалось, звали слугу, несколько раз окликал меня, когда я, застывший на месте, пялился на кусочек стены или всматривался в простые, но от того не менее чарующие изгибы узоров колонн и развешанных по стенам барельефов.
Мне никогда не доводилось находиться в таких удивительных местах. Даже убранство протестантской церкви Аквиннака, казавшееся мне дотоле завораживающим и поразительным своей простотой и изяществом прямых линий, которой я с детства восхищался, не шло ни в какое сравнение с увиденным мною в доме мистера Меннинга, который, я повторюсь, притягивал и пленил взор отнюдь не роскошью, а желанием скрыть и обезличить эту самую роскошь. Таким образом я, ещё не успев познакомиться с хозяином особняка, уже проникся к нему уважением и готов был стать ему другом и приятелем до конца своих дней.
Остановившись в конце коридора, Родерик открыл передо мною дверь:
– Это комната ожидания, – пояснил он, жестом предлагая мне первому проследовать в неё. – В другом её конце есть ещё одна дверь. Она ведёт в кабинет хозяина. Когда он будет готов вас принять, над дверью загорится Жёлтый знак. Только после этого вы можете войти.
– Жёлтый знак? – переспросил я, немного озадаченный формулировкой.
– Да, в нужное время вы без труда поймёте, что я имел в виду. А сейчас проследуйте в зал ожидания и присядьте. Расслабьтесь и поразмыслите. Перед встречей с мистером Меннингом это может пригодиться.