Знакомые мне латинские буквы переплетались с арабской вязью, кириллицей, иероглифами и какими-то примитивными абстрактными рисунками. Возможно, присутствовало индийское письмо, однако не берусь достоверно это утверждать, поскольку моих познаний в области лингвистики было недостаточно для точного определения многочисленных разновидностей представленных здесь видов письменности.
В конце концов, алкоголь пробрал меня. В моих глазах так сильно зарябило, а голова разболелась настолько, что вскоре мне пришлось бросить это занятие. Однако прежде, чем погасла лампа, а моя кружащаяся голова коснулась подушки, я всё же смог продраться сквозь непроходимый лабиринт неопознанных буквосочетаний и рисунков и разобрать одно единственное слово на родном английском, которое вызвало изумление и повергло меня в шок, ибо это было слово «СДОХНИ».
Всю ночь шёл дождь, отчего утро следующего дня выдалось особенно холодным и промозглым, а сучий непроходящий туман только усугубил и без того унылый призрачный городской пейзаж, сгустив в нём все отвратительные и хмурые краски, какие только имелись в его скотской палитре.
– Блядство, – первое, о чём я подумал, проснувшись и взглянув в окно.
Как и планировалось, сначала я отнёс архив со всеми документами, собранными мною в ходе почти месячного расследования дела Ларри Итона, в офис компании «Сириус Итон и сыновья». Стэн Бэнфорд в присущей ему выхолощено дружелюбной отстранённой манере любезно принял папку, заверив, что к обеду эта информация уже будет на столе основателя фирмы, однако в то же время безоговорочно отказался принимать часть моего гонорара, ранее выданного мне в качестве предоплаты, сославшись на распоряжения Фрэнсиса Итона:
– Буду с вами откровенен, мистер Моро, моё руководство надеется, что вы, несмотря на, как бы это сказать… несмотря на всю необычность и в некотором роде уникальность сложившихся обстоятельств и возникших сложностей, всё же примите новые условия работы и продолжите поиски.
– Хороший ты мужик, Стэн, поэтому тоже отвечу тебе честно: Генри Моро, будучи в своём уме, ни за какие деньги добровольно в психушку не полезет, – похлопав его по плечу, искренне ответил я и вновь вышел на серые улицы.
Вскоре правильность принятого мною решения касательно этой предлагаемой авантюры подтвердил и мой знакомый, Леон Кёртис, вот уже много лет числящийся старшим медбратом Аркхемской лечебницы для душевнобольных, куда я направился сразу после посещения конторы заказчика для получения дополнительных сведений о клинике Восточной Луизианы и, в конце концов, простого дружеского совета.