* * *
Всё ценное для меня, что было в деревне, я собрал быстро. До заката еще осталось время.
Я перекусил хлебом с сыром, запил молоком утренней дойки. Задумался.
И тут понял – бой степняков с дружинниками где-то недалеко произошел. Они, наверное, с утра выехали и задолго до обеда уже были в деревне. Если быстрым шагом и бегом – за пару часов добраться можно.
Можно сходить, ночью незаметно на лагерь хунгыров глянуть.
А можно на поле боя поискать – там оружие какое-никакое найдется. А мне оружие надо. То, что есть в деревне, – оружие не боевое, охотничье. С ним против опытных и хорошо снаряженных воинов не выйдешь. Если повезет, найду тело, не замеченное и не обобранное победителями, тогда можно и деньгами разжиться, и доспех снять, и меч настоящий. Это для крестьянина большая ценность. Очень большая. Крестьянским трудом на булатный меч или саблю за всю жизнь не скопишь.
«Решено! Пойду в разведку».
Я вышел из деревни перед самым закатом. Вышел и побежал экономным легким бегом по следу степняков.
Степь шаг за шагом ложилась мне под ноги. Трава шуршала. Я непривычно громко топал – перед разведкой я надел сапоги. Бегать по высокой траве босиком – плохая идея, ноги посечь можно, без сапог – никак.
В сумерках я постоянно поглядывал вокруг, чтобы заметить первым, если где-то появятся хунгырские всадники. Потом стемнело. Широкая полоса травы, примятой колесами и копытами, была хорошо заметна даже при свете звезд. Небо оказалось ясным, на нем не только звезды, даже Соляной Путь легко было рассмотреть.
За время бега мысли и чувства успокоились, остыли. В душе всплыли сомнения – куда я бегу, зачем? В конечном итоге я честно признал – я бегу, потому что надеюсь отомстить. Как именно? Я не знал. Может, смогу освободить какого-нибудь пленника. Может – убить зазевавшегося хунгыра. В любом случае, для мести нужны сведения о врагах и оружие. Вот за ними я и бегу.
* * *
Костры я увидел, когда поднялся на вершину пологого холма.
Много костров. Они растянулись по степи длинной широкой полосой.
Идти дальше в темноте было опасно. Я остановился, стал ждать, пока выйдет луна. Заодно и костры пересчитал. Насчитал несколько сотен, потом сбился.
По рассказам старших я знал, что степняки в набегах ездят и воюют десятками и сотнями. Это не значит, что в каждом десятке ровно десять воинов. Может быть меньше, но не сильно. А значит – у каждого костра спит сейчас до десяти хунгыров. Если я насчитал несколько сотен костров – это несколько тысяч воинов. Может, и десять тысяч, и больше, я же не обязательно вижу все огни.