– Ну-ну! Будешь прикидываться мертвой, змеюка? Не позволю! Во славу бессмертного Императора ты еще послужишь нашей инквизиции для ее Опытов!
Очнулась Шасерра уже в огромной комнате, куда победители стащили и набили всех пленных представителей империи Тау. Их было на удивление много: в зал, где обычно обедали едва ли десять, по праздникам – двадцать существ, сейчас набилось пять-шесть сотен. Они стояли как сельди в бочке, притиснутые друг к другу невиданным ранее уплотнением, и исступленно дышали. А что им еще оставалось? Тихо стонал раненный в голове ремонтник канализации Зург’да Нарг, тихонько посапывал от напряжения и беспокойства над телом быстро приходящей в чувство зеленоволосой девушки дантист Фир’ра Мот… Но она, вроде, ожила? Ожила. Что он еще мог тут сделать? Все зубы ее, похоже, целы… И он обернулся к заплакавшему на руках стоявшей за его спиной кормилицы синекожему младенцу. Дитя не понимало, что его ждет в ближайшие часы. Но оно уже хотело кушать, пить и нормально дышать. Ни то ни другое, ни третье было здесь не возможно. И ребенок бился в неконтролируемой истерике в коробке на груди у тетки. Ее глаза были расширены от бесконтрольного ужаса. Она спросила врача:
– Что мне делать?! Что мне теперь делать?! Мне доверили этого зародыша, а теперь… Мы все здесь умрем?
– Наверное, да. – честно ответил посеревший лицом врач. Врать не было уже смысла. Ребенок – ничего не понимал, а все окружающие – и так это хорошо знали. – И тот, кто погибнет позже, позавидует тем, кто погиб раньше.
– Вы уверены?! – спросила оранжевоволосая девушка, вцепившаяся когтями в ногу и бок своего почти бритого наголо (с белым ирокезом на макушке) мускулистого парня из разнорабочих крекерного завода. Он – тоже стоял и едва заметно вибрировал от страха, но еще как-то последним усилием воли держался. А в ее красных глазах уже читались отблески Безумия.
– Я… на этот раз, впервые в жизни… я ничего толком не знаю! – обреченно бросил Фир’ла Мот. – Но мое мнение уже и не имеет значения! Все, что я тут могу – это лечить, приводить в чувство, спасать жизни… как могу и как умею.
– Вы спасли и меня? – спросила Шасерра, понятая на ноги чьим-то сильными руками за спиной. – Зачем?
Толпа качнулась, стало едва заметно посвободнее…
Ажурные решетчатые двери в металлической (прутьями) перегородке посреди залы открылись, в давку тел вбросили еще троих несчастных – новых пленников, истыканных какими-то длинными иглами. Знали или безвестные мастера Касты Земли, ловко и умело гнувшие под высокой температурой эти вензеля, что чрез много лет они будут украшать не столовую залу, а импровизированную темницу для сотен пленников? Над толпой загремел громовой голос старшего по взводу космодесантников, одноглазого ветерана-сержанта: