– Не трогай! НИКОГДА меня первая не трогай!
– Зачем вы делаете со мной это, зачем весь этот ад?
– Ты не знаешь, что такое ад.
– А вы знаете?
– Знаю. Ты бы там и дня не вынесла, – Басит, и я вижу, как Шрам быстро одергивает рубашку и касается ладонями запястий по очереди. А после и шеи.
– Что с вами?
– Ничего.
Мы были похожи на птенцов, которых выращивали на убой. Такие себе бройлеры, которых надо было немного откормить, чтобы потом выгодно продать. Потому какая-то еда, одежда и место для сна у меня всегда были.
Довольно скоро я понял, зачем они все это делают. Это был просто бизнес. Нас начали продавать, а точнее, сдавать в аренду на ночь. Как игрушек.
В доме с нами жили несколько женщин и охранников, а еще приходили так называемые “гости”, которые выбирали одного из нас и возвращали утром.
Чаще всего выбирали девочек, но иногда были и мальчики, и я наивно думал, что до меня очередь никогда не дойдет.
Я не знаю, почему мне так везло, но уже позже пойму, что меня берегли и специально никогда не показывали гостям, веля скрыться в комнате. И не потому, что меня очень любил Господин Шакир Аль-Фарих, просто было еще рано.
Я был ребенком, да, чуть выше остальных, физически сильнее, но все же я был не сформирован как мужчина. Они хотели выжать из меня по максимуму, потому ждали, пока я подрасту.
Рядом с моей была лежанка Пьера. Он был из какой-то далекой страны, и мы общались с ним преимущественно жестами, иногда делились едой. Пьер был на два года младше, у него были яркие голубые глаза, светлые волосы и очень белая кожа. Он отличался от меня, но все же я считал его другом.
Еще был Пес. Красивая черная овчарка, которую я прикормил с улицы сухарями. Она тоже была моим другом, но я не был ее хозяином. Я был ее товарищем, братом – кем угодно, но не хозяином. Меня уже тогда воротило от одного лишь этого слова.
До двенадцати лет я все время учился с Ази и практически не выходил на улицу. Только вечером, пока охранники курили кальян, мог выскользнуть, чтобы покормить Пса. У него не было имени, впрочем, как и у меня, но это не мешало мне считать Пса роднее всех, кто был в моем окружении.
Однажды ночью я проснулся от хриплого дыхания рядом. Распахнув глаза, я увидел сидящего напротив Сулеймана. Да, этот жирдяй выжил после ста палок, у него оказалась крепкая спина.